Сочинения в трех томах. Том 2

Доверие, с которым она относилась ко мне, объяснялось, конечно, моей дружбой с Луи. Благодаря этому я узнал от нее одну семейную тайну. Сообщила она мне эту тайну как раз накануне моего отъезда в Новый Орлеан. Оказалось, что ее муж составил весьма оригинальное завещание. Он разделил свое состояние поровну между женой и дочерью. В этом, впрочем, еще не было ничего странного. Гораздо более удивительным было другое распоряжение: в случае, если бы Луи де Отрош сделал предложение Олимпии и она ему отказала бы, она этим лишалась своей доли наследства, которая тем самым переходила к Луи. Другими словами, Дардонвилль завещал свою дочь сыну своего старого друга, намеренно ограничив свободу ее выбора, между тем как де Отрошу предоставлялась инициатива. По словам мадам Дардонвилль, муж ее хотел этим отплатить за какую-то важную услугу, оказанную ему покойным отцом Луи еще в те годы, когда они оба были молоды.

Как хорошо, подумал я, что наследники, упомянутые в этом странном завещании, вряд ли станут его оспаривать! По всей вероятности, оно вскоре уже не будет иметь никакого юридического значения. Мой друг Луи женится на дочери богатого негоцианта и получит все его состояние. Тогда документ потеряет свою силу.

Меня очень интересовал вопрос: знает ли де Отрош про наследство и про странные условия, на которых оно ему оставлено? Мадам Дардонвилль в ответ на мой вопрос сказала: «Пока еще нет». По некоторым причинам ему об этом еще не было сообщено. Но теперь уже больше не было необходимости соблюдать тайну, и она ему недавно написала письмо, к которому была приложена копия завещания ее покойного мужа. В письме сна подробно излагала свой взгляд на это дело и говорила о своих желаниях.

Этот разговор произошел у нас как раз накануне моего отъезда из Сен-Луи. Мадам Дардонвилль только что отправила письмо по почте. Она сожалела, что не дала его мне, но она не думала, что я так скоро уеду. Я действительно собрался совсем внезапно. Начало подгораживать, и я сразу вспомнил про свое обещание Адели.

Когда я прощался с мадам Дардонвилль, она взяла с меня слово, что я никому не скажу о нашем разговоре, никому, даже Луи. Она предпочитала дать событиям идти своим естественным ходом.

Глава IX НА ПОЧТАМТЕ

По возвращении в Новый Орлеан я первым долгом решил узнать, нет ли на мое имя писем из Европы. Так как в те времена письма не разносились еще по домам, адресатам приходилось или самим ходить на почтамт, или же посылать за письмами.

Ожидая важных для меня известий, я решил отправиться туда сам.

Я пришел в почтамт как раз в то время, когда там выдавали корреспонденцию, только что привезенную трансатлантическим пароходом. Как это всегда, бывало в таких случаях, в зале была большая толпа, но к окошечку все подходили по очереди, один за другим, по узкому проходу, отгороженному решеткой, Я тоже занял место в длинном ряду, медленно продвигавшемся вперед.

Я слышал, как стоящие впереди меня спрашивали, нет ли писем для них, причем каждый называл свою фамилию, а иногда добавлял к ней и адрес.

Почтовый чиновник большей частью никому не задавал вопросов и только называл сумму, которую надлежало уплатить каждому. Стоящий у окошка передавал ему деньги, получал от него письма и удалялся, освобождая место для следующего.

Когда до меня оставалось всего шесть или семь человек, я вдруг услышал знакомое имя:

— Луи де Отрош.

Это было произнесено не громко и не особенно внятно, говорящий скорее пробормотал эти слова, но я все же расслышал их.

В том, что молодой адвокат явился на почтамт за своей деловой корреспонденцией, не было ничего удивительного. Это делали многие. Я сначала только обрадовался встрече с моим другом, к которому я как раз направлялся: я зашел на почту по дороге к нему. Собственно говоря, я и не обратил бы внимания на этот инцидент, если бы не услышал, как чиновник, выдавая ему письмо, произнес:

— Из Сен-Луи.

По-видимому, он просто разъяснял, сколько нужно было уплатить за письмо. Но у меня знакомое название города мгновенно вызвало целый ряд мыслей.

«Итак, — подумал я, — Луи получил пресловутое письмо! Очевидно, оно пришло с тем же самым пароходом, на котором ехал и я. А ведь мне-то уже известно содержание этого письма! Вот забавно! Ха-ха! Это, пожалуй, самое для него интересное послание из всех, которые он когда-либо получил и получит. Эта бумажка даст ему руку и сердце прелестной молодой девушки, а вдобавок еще и крупное состояние. Счастливец! Ему можно позавидовать!»