Сочинения. Воспоминания. Письма

В сохранившихся в архиве (если не сымпровизированных) откликах на «Хохот…» можно прочитать. М. Волошин: «„Хохот желтого дьявола“ – что это? Бред сумасшедшего или откровение? Тяжелые грубые мазки – не то титана, не то…» Писатель Вавулин из армии, ноябрь 1914 г.: «„Хохот Желтого дьявола“ – вещь серьезная и глубокая». Члены учебной команды артиллерийского дивизиона, студенты из Томска подчеркивали: «Хотим выразить свое глубокое уважение великому гражданину Сибири Антону Семеновичу Сорокину»[24]. А сам он, подводя итоги, отмечал: «Я… достиг того, что буржуазные газеты и журналы стали печатать мои произведения, направленные против капитала… против войны. Печатали, потому что так, как я… еще никто не писал… это был крик, это был пафос обличения древних пророков. За год до войны в „Омском вестнике“ я поместил повесть „Хохот Желтого дьявола“, где показал, что война – это „гигантское торговое предприятие… торговля человеческим мясом“, что из капитала родом страшный „золотолапый микроб войны“». Но война началась – «мне было запрещено продолжение печатания под угрозой ссылки», однако именно «за эту повесть, – пишет Антон Семенович, – я зачислен в кандидаты на премию Нобеля… по отделу мира… [вместе с] Либкнехтом и Швейцарской республикой»[25].

Но действительно ужасающее нутро и подноготная грядущей человеческой бойни в «Хохоте желтого дьявола», публиковавшегося буквально в преддверии первой мировой схватки двух империалистических блоков, потрясали и потрясают силой нравственной интуиции, провидческим даром писателя (как, впрочем, и жутким натурализмом). И как заключительный аккорд в теме «Кровавая мировая бойня – апофеоз старого мира», – омский сборник «Жертвам войны» (1915 г.), где помещена психологически тонкая, точная, художественно сильная новелла А. Сорокина «Кто смел?». Смысл ее: всякий человек – личность самоценная, ответственная за каждый свой шаг; от каждого из нас зависит все происходящее в мире. Между тем мир, покоящийся на алчности, золоте, насилии, неумолимо влечет род людской к апокалиптическому концу или ужасу без конца.

Такой контекст произведений А. Сорокина, видимо, правомерно рассматривать как подведение неких существенных итогов истории страны, предощущение грядущих качественных исторических подвижек.

Сам писатель к этому времени – один из представителей «молодой литературы Сибири» вместе с Г. Гребенщиковым, Г. Вяткиным, Вс. Ивановым, А. Новоселовым, А. Ершовым, А. Оленичем-Гнененко, Ф. Березовским и др. Но с очень противоречивой и для многих сомнительной (вплоть до нерукопожатия и жесткого бойкота) репутацией. Какими только эпитетами не жаловали его современники: и сумасшедший, психически ненормальный (с требованиями освидетельствования), и саморекламщик, и графоман, и литературный мародер, варнак (мягче – хулиган), и чуть ли не монстр (в «автографе» уже упомянутого «благодарного» столично-залетного литератора А. М. Громова, спасенного, кстати, А. Сорокиным в лихую годину летне-осенних потрясений 1918 г. – см. Д. 367). И в то же время «наивное, симпатичное большое дитя», «Дон Кихот сибирской литературы», «наиболее своеобразный сибирский писатель», «бунтарь и мятежник по самой своей натуре», бунтарь против всякого угнетения человека, против всякого насилия, против власти золота – капитала, алчности людской как первопричины зла на земле и т. д. Все это один и тот же «милейший Антон Семенович» (последнее определение из записки П. Л. Драверта, – знаменитого нашего земляка, ученого и поэта).

Но если вдуматься: становление личности, личности творческой, – как много здесь зависит от условий, обстоятельств, ее формирующих. Да, «человек – фортепиано» (вспомните знаменитый спор Дидро и Д’Аламбера), а возможно, и полновесный оркестр, но потенциально. Не случайно ведь замечено: «Талантам нужно помогать» – и еще как печальное предупреждение: «И каждый – могила ребенка, которым когда-то он был». Увы, есть возможное и действительное. И «блестящий» (как мнилось) в детстве «рояль» может оказаться во взрослом состоянии мрачным черным ящиком, невнятно что-то бормочущим изредка одной-полутора нотами. Великая сила обстоятельств!

Революция, устремленность в фантастическое будущее, мощная потребность в творчестве, поисках нового – одна сторона переломной эпохи. Она, видимо, благоприятствовала росту молодых, успевших к этому времени обрести хотя бы некоторую образовательную почву под ногами. Но общие условия и самый круг общения – это два взаимонезаменимых и, возможно, равно необходимых фактора становления личности. И последним для многих омичей, сибиряков, а по случаю и не сибиряков – художников по духу – служил сорокинский гостеприимный дом-клуб.