SOD. Проект Фрактал

– Типа того, – кивнул Скрипач. – Ну не по-человечески это, Карь…

– Сказал рауф, – поддел Карин.

– А что, есть разница? – пожал плечами Ит. – Люди, рауф. Жить все хотят. И чтобы больно не было, хотят. Мы можем ей немного помочь. Совсем немного, и это не затратно. Вот как бы ты поступил на нашем месте?

– Связался бы с начальством и доложил.

– А мы что делаем? – хмыкнул Скрипач. – Ау, начальство! Можно мы тётеньке обезболивающее поставим по схеме? Или для этой процедуры теперь требуется разрешение начальника кластера?

– Рыжий, да иди ты в жопу, – проворчал Карин, явно сдаваясь. – Ладно уж, делайте. Гуманисты хреновы. Только не в рабочее время, пожалуйста.

– Тогда на той неделе, – предложил Ит. – А потом по мере надобности. Не волнуйся, мы тебе каждый раз докладывать можем. А можем даже результаты скинуть, если надо.

– Зачем мне оно надо?.. Впрочем, как хотите. Так, что-то еще?

– Ага, и еще какое «еще», – едко отозвался Скрипач. – Ты почему про церковников ничего не сказал? Тут что, уже низовые в курсе, кто, чего, и куда?

– В курсе. И, между прочим, в архиве всё есть. Только кое-кто, вместо того, чтобы читать архив, бухал, – проворчал Карин. – И возился с тетеньками. Что это за работа такая, а? Распустились, как черти что, и еще меня упрекают. В общем, таких, как этот, сегодняшний, спокойно гоняйте. У них реальной власти нет, больше выпендриваются. А вот с тем, что повыше, будьте предельно осторожны и внимательны. Мы, честно говоря, сами слегка в замешательстве от того, что тут творится. Оно как-то уж очень ловко стало выходить за схемы. Да еще и Контроль мир не держит… в общем, ребят, вы, может, и распиздяи, но за эти десять лет я к вам как-то привязался, – Карин вдруг улыбнулся. – Давайте впредь поосторожней, и лучше без таких вот, как сегодня, эксцессов. Договорились?

– Договорились, – кивнул Скрипач.

– Согласен, – тоже кивнул Ит. – Эксцессов мы тоже не любим. Но, блин, устали вчера, как собаки, а тут с самого ранья – стуки, крики, маты. Спать-то хочется.

– Ну вот и отсыпайтесь на здоровье. Сейчас езжайте домой, и посидите часок-другой у этой своей знакомой. Я пришлю людей, они вычистят вашу квартиру. Только часто не пейте, и курите поменьше, а то Фэб потом поймет, чем вы тут занимались.

***

Эри открыла не сразу, и, войдя, они тут же поняли, почему – кажется, за время их отсутствия он выкурила пачку, а то и полторы. На кухне, не смотря на открытое окно, можно было в буквальном смысле вешать топор, и даже в коридоре плавал слоями густой табачный дым.

– Соседи пожарных не вызвали пока? – поинтересовался Скрипач, входя.

– Эри, я же сказал, что курить нельзя, – напомнил Ит. – Еще хотя бы двое суток.

– Я как-то машинально, – ответила она, закрывая за ними дверь. – Нечаянно вышло.

– За нечаянно бьют отчаянно, – заметил Скрипач. – Давай кофе пить, мы плюшки привезли. С корицей.

– Он из меня всю душу вынул с этими плюшками, – пожаловался Ит. – В обычных магазинах их нет, так мы потащились в центр, в какую-то особую булочную, где они продаются. Хочешь плюшек?

– Не знаю, – пожала плечами Эри. – Как вы съездили?

– Отлично съездили, – заверил Скрипач. – Можешь больше не бояться. Потому что никто к тебе больше не сунется.

Эри посмотрела на Скрипача недоверчивым взглядом.

– Почему? – спросила она.

– Потому что мы кое с кем связались, и решили эту ситуацию, – объяснил Ит. – Полностью. Никто тебя больше не тронет. По крайней мере, пока мы здесь.

Эри горько усмехнулась.

– Пока вы здесь, – повторила она. – Это верно. А потом… и вас не будет, и меня не будет.

– Вот про это нужно отдельно поговорить. Если, конечно, ты не против, – предложил Ит.

– О чем именно? – уточнила Эри.

– У нас есть пара предложений, и для начала ты их просто выслушай, хорошо? Только давай сперва кофе. Блин, как же тут всё-таки холодно, – пожаловался Скрипач. – Я уже и забыл, что так холодно бывает.

***

Это происходило повсеместно, исключение составляли, пожалуй, только какие-то глухие деревни, но в этих деревнях люди и сами редко доживали до шестидесяти – непосильная работа и почти полное отсутствие медпомощи убивало их еще раньше. Да, одинокий человек от пятидесяти пяти лишался своего жилья, и отправлялся в богадельню, а его жилье местный приход продавал нуждающимся. Чаще всего такая продажа осуществлялась в кредит, потому что у многодетных (а жилье, конечно, доставалось им) деньги обычно не водились.

Эри еще долго держалась. Подкатывать на предмет отъема квартиры к ней начали уже года три как, но она, вопреки ожиданиям отъемщиков, не сдавалась; мало того, ум ее оказался горазд на хитрости и выдумки.

– Например, я же на лето уезжаю отсюда, – объясняла она. – Ну и прошлым летом я заварила дверь холодной сваркой. Еле достала, ее трудно купить. Так что вы думаете? Они не стали ломать дверь! И знаете, почему? У свиноматки, которая хотела в эту квартиру, не было денег на новую, – со смехом рассказывала Эри. – И она попросила подождать, пока я приеду, и сама всё вскрою. Бред, да?

– А почему – свиноматка? – спросил Скрипач.