SOD. Проект Фрактал

– Что я такая дура… и врушка… – Эри снова всхлипнула. – Надо было сразу вам рассказать… может, вы бы и не стали со мной… так… Рыжий, правда, честно! Я действительно недостойна, чтобы… ну, чтобы…

– Слушай, успокойся, а? – попросил Скрипач. – Давай так. Если тебе хочется исповедаться на тему того, что ты кого-то там по молодости обманула, ты это сделаешь завтра, ладно? Выспишься, а потом соберешься с духом, и расскажешь. Хорошо? Кем бы ты себя не считала, сейчас тебе лучше лечь спать. Состояние у тебя не очень, ты устала за день, показатели низковаты. Давай по чашке чаю выпьем, и на боковую?

– А почему вы так любите чай? – спросила Эри.

– Мы не чай любим, – поправил Скрипач. – На самом деле мы любим лхус, и чаще всего именно его завариваем, но сейчас, тут, на Соде, лучше чай – это нечто вроде обычая.

– Лхус – это который из маленьких зеленых ягодок, и пахнет, как французские духи? – Эри вдруг улыбнулась. – Я пробовала. Очень вкусно. Только мне показалось, что не сладко, а черный потом сказал, что забыл положить сахар.

– Врешь, небось, – поддел Скрипач, хотя видел, что Эри и не думает врать. Да и описала она лхус совершенно правильно, причем именно что дикого сбора: ягоды с одомашненных кустов чаще всего после сушки становились бурыми, а вот некоторые сорта дикого рибира давали интересные ягоды, сохранявшие даже сухими глубокий изумрудный цвет.

– Не вру, – помотала головой Эри.

– Ладно, ладно, не врешь. Если хочешь, лхус потом заварим как-нибудь, – пообещал Скрипач. – С полкило у нас с собой есть. Я же запасливый.

– Они тоже. Ну, то есть рыжий брал с собой… я потом…

– Ну конечно, ты потом расскажешь, – покивал Скрипач. – Эри, голова болит сейчас? Слева точка боли есть?

– Есть, – кивнула она. – А как ты понял?

– Я же смотрю, что с тобой. Ты доплакалась до спазма, – Скрипач поморщился. – Ложись, я скорректирую схему, чтобы голова перестала болеть. Ложись, я сказал, сейчас закружится башка, и рухнешь тут мне еще.

– Но раздеваться… рыжий, я не хочу, чтобы…

– Можешь не раздеваться, сойдет и так, – махнул рукой Скрипач. – Хотя если ты думаешь что я, буду дважды женатым, никогда не видел голых тетенек, ты сильно ошибаешься. А если вспомнить, в каком виде ты совала голову в духовку…

В стену несильно, но весьма выразительно постучали – разумеется, Ит все отлично слышал.

– Отвянь, – сердито сказал Скрипач в сторону стены. – Защитник оскорбленных и униженных, тоже мне.

– А он что, нас слышит? – удивилась Эри.

– А то нет, – хмыкнул Скрипач. – Он у нас как горная коза. Отлично слышит, далеко видит, и быстро бегает. Я, впрочем, тоже. Эри, ты ляжешь сегодня, или мы так и будем тут до утра турусы на колесах разводить? Всё, спокойной ночи.

– Но как ты выйдешь? – с тревогой спросила Эри. – Надо закрыть…

– Выйду точно так же, как и вошел. Пешком и через дверь. Да не волнуйся ты, закрою. Всё, спокойной ночи. До завтра.

5. Плохая девочка

– По-моему, я никогда в жизни так не спала. Нет, правда! Я уже не помню, чтобы так хорошо, и не просыпаясь. Спасибо вам огромное.

– Да не за что, – пожал плечами Ит. – Выспалась, и хорошо. Ребят, давайте доедайте, и поехали. А то Карин голову оторвет, если мы собьемся с плана.

– Не собьемся, – Скрипач откусил половину бутерброда. – Моам мы впокойна похавтракать?..

– Можешь ты не говорить с набитым ртом? – рассердился Ит.

Скрипач, наконец, проглотил свои полбутерброда.

– Можешь ты жрать побыстрее? – так же сердито спросил он. – Что это за медитации по полчаса над тарелкой? Доел быстро, и пошли! Вон, даже Эри, и та уже доедает, а у тебя как было, так и есть.

Ит в это утро и впрямь был излишне задумчив и, кажется, расстроен. А еще, по мнению Скрипача, он нещадно тормозил, и постоянно что-то забывал. Сначала оставил включенной воду в ванной, потом пошел к машине в домашних тапочках, когда грузили оборудование – тапочки эти в минус двадцать пять смотрелись просто великолепно, что говорить – потом завис над тарелкой овсянки, причем сам кашу не доел, и начал торопить остальных, чтобы ели поскорей.

– Могу, – смиренно отозвался Ит. В два счета выскреб овсянку, и поставил тарелку в мойку.

– Смотри-ка, и правда, может, – удовлетворенно заметил Скрипач. – Эри, дуй переодеваться, и поскакали. Возьми телефон с собой на всякий случай. А то нам в этот раз по лесу долго шататься придется. Мало ли что, вдруг что понадобиться.

Эри кивнула.

– Возьму, конечно. Я же еще шнурок к чехлу пришила, так что запросто. Не потеряю.

– Чего его терять, лопату эту, – проворчал Ит, включая воду. – Рыжий, ты кофе с собой возьмешь?

– Сейчас заварю. И бутербродов надо тоже, мы ведь надолго…

***

На выезде из города, разумеется, влипли в пробку – судя по сообщениям какой-то радиостанции, передававшей дорожную обстановку, больше похожую на сводку с фронтов, предстояло больше часа наслаждаться видом заснеженных машин, и дышать выхлопными газами.

– Так про что ты хотела вчера рассказать? – поинтересовался Скрипач. – Времени у нас вагон и маленькая тележка. Делать нечего.

– Про школу, – вздохнула Эри. – Ит, ты, наверное, не всё вчера слышал…