SOD. Проект Фрактал

– Ну, на учебе – да, случается. Особенно если Зараза работает, – ответил Скрипач.

– Или ты, – поддел Ит. – Он у нас тоже добрый до безобразия, и подколоть кого-нибудь всегда не прочь. Но если Зарзи обычно издевается над чужими, то у нас от рыжего чаще всего достается своим. В частности, мне.

– Ой, ладно. Тебе. Тоже мне, ромашка, – скривился Скрипач. – Кто поведет? Ты?

– Нет, давай лучше ты, – Ит зевнул. – Парадоксальная реакция. Меня, кажется, развезло от кофе.

– Тебя уже и от кофе развозит? – поразился Скрипач. – Ну ни фига себе. Может, стоит завязывать с пьянством?

– Не знаю, – пожал плечами Ит. – Эри, а там еще кофе не осталось?

– Нет, уже кончился, – Эри потрясла пустой термос. – Ты спать хочешь?

– Ну, те то, чтобы очень, я больше придуриваюсь, – признался Ит. – Но машину не поведу.

– Лентяй, – проворчал Скрипач, перебираясь за руль. До этого он сидел на пассажирском переднем сиденье. – Сюда я, обратно я… всё, это последний раз. Завтра твоя очередь.

– Ну моя, так моя, – согласился Ит и снова зевнул. – Ребят, я окошко приоткрою. Заодно и покурю.

***

На обратной дороге, к сожалению, снова начался снегопад, который утром вроде бы прекратился, и рыжий, ворча и ругаясь, снова был вынужден сбросить скорость до семидесяти. Нет, конечно, он бы мог ехать быстрее, но, во-первых, для этого пришлось бы маневрировать в медленно идущем потоке, а, во-вторых, он успел заметить, что высокой скорости Эри пугается. Вида не подает, но пугается – однозначно. Зачем мучить человека? Незачем. Вот и поедем потихоньку.

– Эри, а что на счет третьей встречи? – спросил Ит. Он не особенно рассчитывал на рассказ. Сейчас, к вечеру, Эри устала – уставала она быстро, много быстрее, чем они – и маловероятно, что она захочет говорить. Но всё-таки. Попытка не пытка.

– Третий раз был дней через десять, – охотно отозвалась Эри. – И эти десять дней я думала. Знаешь, я понимала, что нельзя вот так, как в первый и второй разы. Что надо продумать, что говорить.

– И что ты надумала?

– Я записала себе вопросы, которые хочу им задать, – Эри подняла голову. В ее детских беззащитных глазах мелькнула вдруг отчаянная решимость – тень той, что, видимо, была с ней в тот памятный ей день. – Я поняла, что я должна буду спросить.

– О чем? – полюбопытствовал Скрипач, выруливая на поворотную полосу.

– Я эгоистка, – Эри вздохнула. – А тогда была еще и молодой эгоисткой. Я не понимала того, что понимаю сейчас. Думала о себе. Идиотка…

– Так о чем ты их спросила? – Ит повернулся к ней.

– Ит, а можно листок бумаги и ручку? – попросила вдруг она.

Ит открыл рюкзак, вытащил из бокового кармана блокнот – обычно в этом блокноте они делали для себя кроки и какие-то почеркушки по расстановке приборов.

– Держи, – он отдал блокнот Эри.

– Спасибо. Я взяла тетрадку, и нарисовала две веточки. Как схему, – принялась объяснять Эри. – Вернее, две схемы. В первой было…

Она начертила вверху листа прямоугольничек и написала в нем несколько слов.

– «Можете ли вы взять меня с собой», – прочла она. – Если бы ответ был «да», то следующий вопрос «Куда мы отправимся?», а потом «Можно ли взять с собой маму?».

Ит почувствовал вдруг, как к лицу приливает удушливый жар. Ребенок. Это был просто ребенок; наивный, доверчивый ребенок, у которого была своя тайна, и который жаждал только одного – чтобы эта тайна его не отвергла. Даже Даша, чудесная Даша, любимая Даша, солнечный зайчик, даже Даша никогда не была настолько наивной…

– А если бы ответ был «нет»? – Ит старался говорить ровно, и, кажется, ему это удалось.

– Второй лист. «Если вы не можете взять меня с собой, я смогу вас дождаться?».

– И если ответ «нет»? – Ит покосился на блокнот.

– Сначала было «да», и тогда «сколько придется ждать». А если «нет»… – Эри вздохнула, и на секунду прикрыла глаза, словно собираясь с силами. – Если «нет», то «можно ли сделать так, чтобы я не постарела и умерла в пятьдесят восемь лет».

– А если и здесь будет «нет»? – Скрипач кашлянул.

– Сумеют ли они придти на мои похороны, когда я покончу с собой.

Ит отвернулся.

Господи, как же глупо! Как нелепо и глупо!.. Но если вдуматься, если поставить себя на место этого ребенка… а что еще она могла спросить? О чем – просить? Во что – верить?

– Дура, да? – Эри слабо усмехнулась. – Но ведь сработало.

Да, действительно.

Сработало.

Почему?

Да потому что Сэфес – это те же дети, с глазами, очень похожими на глаза Эри – беззащитными и наивными. Это не мы, пожившие, прожженные циники, по локоть в чужой крови; это не мы, очерствевшие, оскотинившиеся, равнодушные; это существа без кожи, ткни пальцем, и кровь потечет.