Сода-солнце. Повести

Итак, что же хотел сказать автор тремя повестями, собранными под одной обложкой, фантастика которых - скажем прямо - настолько своеобразна, что у многих, возможно, даже возникнет сомнение: надо ли М. Анчарова вообще относить к нашей привычнообычной научной фантастике. Правда, мне-то кажется, что в этом своеобразии и заключено главное достоинство.

Фантастика, если перед нами не откровенная пародия, всегда стремится изобразить самые невероятные события, как будто они происходили на самом деле. Поэтому, если автор закинул современного героя в прошлое, допустим, в пушкинские времена, то перед ним неизбежно встанет задача - объяснить, почему ж это его герой не смог отвратить поэта от дуэли. (Трудно себе представить, не правда ли, культурного человека, который, имей он такую возможность, не попытался бы в данном случае вмешаться.) Приходится как-то выпутываться. Выпутываются, конечно. А если действие происходит в настоящем, то всегда найдутся отдельные легковерные граждане, которые не преминут задать вопрос: а в каком именно районе Советского Союза и когда имел место вышеупомянутый феномен? Вот почему фантастика предпочитает иметь дело с будущим, где придираться к автору немного сложнее. Хотя можно, конечно.

Впрочем, будущее в фантастических произведениях - частенько никакое не будущее, это только литературный прием. Вот и М. Анчаров, он практически ничего не экстраполирует, он занят выяснением тех же самых нравственно-этических проблем, которые волнуют его героев и сегодня. Да и герои, по существу, пройдя через десятилетия, мало в чем изменились.

Возьмите, например, Алешу Аносова из «Голубой жилки Афродиты». Ведь в то время, когда протекает действие повести, ему должно быть лет 75-80. Правда, автор сообщает, что общество нашло «эликсир молодости» и люди теперь стареют значительно позже. Но ведь и внутренне это все тот же мечтательный парень, физик-поэт, каким мы его узнали сегодня. Позвольте, а откуда мы знаем, каким был Алеша в наши дни? Ведь в предыдущей повести он упоминается всего лишь раз. И тем не менее мы знаем Алешу очень хорошо. Знаем по нефантастическому и тем не менее популярному роману «Теория невероятности».

Но может быть, перед нами всего лишь однофамилец? Нет, без сомнения, это один и тот же герой, что подчеркнуто автором в ряде внешних деталей. («Моя жена Катя», - походя говорит Аносов в «Голубой жилке Афродиты», а ведь «Теория невероятности» и есть рассказ о том, как Катя стала его женой) Но важнее, разумеется, «е внешние детали - важнее общность духовного облика. А именно эту общность сохраняет во всех повестях Алеша Аносов, как и его два друга - художник Костя Якушев по прозвищу Костя да Винчи и поэт Гошка Панфилов - Памфилий. Все «три мушкетера» стали героями как трех «обыкновенных» («Золотой дождь», «Теория невероятности», «Этот синий апрель»), так и трех фантастических повестей М. Анчарова. И это не совсем обычный литературный случай.

Зачем же автору понадобилась фантастическая параллель, если речь идет об одних и тех же людях? Стоило ли городить фантастический огород, если и проблемы, волнующие автора, тоже весьма и весьма схожи? Вот в этом стоит разобраться.

Но сначала о самих героях - кто они такие? Поколение Гошки Панфилова и Алеши Аносова (и самого автора) характеризуется в повести «Этот синий апрель» такими стихами:

Наш рассвет был попозжe
Чем звон бубенцов,
И пораньше,
Чем пламя ракеты.
Мы не племя детей И не племя отцов,
Мы цветы
Середины столетья…

Действительно, «они» еще не «отцы», если иметь в виду публицистический смысл слова. А детьми они перестали быть давно, раньше других, когда прямо со школьных парт начали грузиться в воинские эшелоны.

«Они» - это поколение сорокалетних, то среднее поколение, которое, сохраняя в душе юношескую романтику и порывистость, приобрело зрелость, данную жизненным опытом. Многие из них сейчас стали командирами производства, руководителями конструкторских бюро, их все чаще выбирают в академики, а прозаики и поэты военного поколения - уже учителя молодежи.

Герои М. Анчарова из этого поколения, хотя они не академики, не командиры производства, не директора институтов. Таков Алеша Аносов, обыкновенный физик, труженик и романтик, насмешник и рыцарь, который в двадцать лет способен плюнуть в лицо эсэсовцу, а в сорок - перелезть через чердак на вечер в школу, где он когда-то учился, и влюбиться с первого взгляда в случайно встреченную девушку. Таков и Гошка Панфилов - любимый герой автора - человек удивительной душевной широты (если вы читали «Теорию невероятности», вспомните трогательную сцену, где Гошка дарит на последние деньги серебряные туфли-лодочки почти незнакомой девушке, а потом везет ее во Внуково к самолету на велосипеде), Гошка Панфилов, прошедший и Отечественную войну и войну с Японией и напряженно раздумывающий о смысле жизни.