Содержанка

— Твой брат считает, что ты должна остаться здесь, в России, и, глядя на тебя, я понимаю, что эта страна — часть твоей души.

— Забудь о том, что говорит Алексей. Он мне не брат.

— Что?

— Отец мне все рассказал. Он сказал, что Алексей — не его сын. Что моя мать все перепутала и что даже собственная мать Алексея говорила неправду. — Печаль скользнула по лицу девушки тенью ночного призрака в лунном свете.

— Лида, в том пожаре ты потеряла не только отца, но и брата.

Лида улыбнулась одними уголками губ.

— Твои боги дорого тебя оценили, — сказала она. — А теперь они снова забирают тебя у меня.

— Едем со мной.

Ее глаза расширились.

— В Китай? — Да.

— Нет, — сказала она. — Ты забыл? Мы ведь давно договорились, что, пока ты сражаешься за коммунизм, девушка с запада не должна мешаться у тебя под ногами. Мне нигде нет места.

— Такое место есть.

— Где?

— В Гонконге.

57

Машина была переполнена, и в салоне пахло не Россией, а Китаем. Лида была прижата к самому окну. Между нею и остальными китайцами находился Чан Аньло. Как только они сели в машину, он взял ее за руку и с тех пор не отпускал. Даже сейчас, когда Чан яростно о чем–то спорил с человеком, которого он называл Бяо, их пальцы были переплетены.

Ее плотную брезентовую сумку Чан положил на свой рюкзак, который лежал у него на коленях, как будто хотел защитить Лиду от китайского вторжения. Бяо и еще один китаец в черном сидели на заднем сиденье, прижавшись друг к другу плечами, с другой стороны. Еще трое сидели спереди. У человека на водительском месте вместо одного уха темнел серебристый шрам.

Лиде казалось, что голоса их звучат грубо. Поток злых китайских слов лился между Чаном и Бяо, друзьями, которые спорили, как враги. Ей очень хотелось знать, о чем они говорили. Можно было спросить у Чана, но она понимала, что он объяснит ей ровно столько, сколько посчитает нужным, поэтому Лида прислонила голову к окну и стала смотреть, как снег и улицы постепенно растворяются за туманным пятном, которое оставляло на стекле ее дыхание. Она боялась думать о том, что еще может раствориться в тумане.

— Лида.

Спор на китайском прекратился.

— Чан, расскажи, что происходит?

Его рука сжалась крепче, и он заговорил на английском, чтобы никто из соотечественников не понял его слов.

— Лида. — Потому, как он произнес ее имя, она поняла, что добрых вестей можно не ждать. — Я должен покинуть тебя, Лида. Нет, любимая, не смотри на меня так, это ненадолго. Мы же договорились, — мягко произнес он, — что встретимся в Гонконге. Я приеду. Обязательно, обещаю. Но я не смогу путешествовать с тобой по России. Мне не позволят.

Она посмотрела на головы сидевших впереди.

— Даже если мы сбежим от них?

— Нет, Лида, хватит рисковать. Если мы сбежим с тобой вместе, эти люди будут преследовать нас до самого Китая. Я не хочу подвергать тебя такой опасности. На этот раз, — он прикоснулся к ее щеке, — я хочу, чтобы с тобой ничего не случилось.

— Что же нам делать? — Она посмотрела на Бяо, который, не желая встречаться с ней взглядом, глядел прямо перед собой.

— Все уже решено. — Он взял обе ее руки, и Лида поняла — все плохо.

— Расскажи.

— Я должен вернуться с делегацией в Китай и предстать с докладом перед Мао Цзэдуном, Я дал слово, что больше не доставлю им неприятностей.

Она улыбнулась.

— Чан Аньло в облике безобидной овечки. На это стоит посмотреть. — Но в его глазах не было смеха. — Что мы получим взамен? — вполголоса спросила она.

— Охранника для тебя.

— Мне не нужен охранник.

— Нужен.

— Тебя ищет ОГПУ, так что…

— И кто? Кто будет моим охранником?

Чан посмотрел на сердитый профиль Бяо.

— Нет, — отрубила Лида. — Я отказываюсь иметь…

— Не надо, Лида. Пожалуйста, не спорь.

Она проглотила слова, крутившиеся у нее на языке, и увидела, что его черные глаза следят за ее губами, пытаясь по их беззвучному движению понять ее мысли.

— Бяо будет сопровождать тебя до Владивостока. С ним русские тебя не побеспокоят. Потом вы вместе проедете через Китай на юг до Гонконга.

— Он меня ненавидит, — шепнула Лида. — Зачем ему ради меня идти на такое?

— Потому что я ему приказал. Я знаю, что, если нужно будет, он не пожалеет жизни, чтобы защитить тебя.

— Даже несмотря на то, что ненавидит меня?

— Доверься ему, Лида. Он доставит тебя в Китай в безопасности.

Она уныло повесила голову, и Чан, обняв ее за плечи, прижал к себе.

— Я бы сердце свое отдал, чтобы поехать с тобой, любимая, но от этого поездка стала бы еще более опасной. — Он поцеловал кончики стриженых волос.

— Ты встретишь меня? — спросила она. — Встретишь меня там?

— Обещаю.

— И не передумаешь? Не уйдешь со своими коммунистами?

— Нет. На этот раз нет.

Глаза их встретились, и она поверила ему. Затея была рискованная, но она перестала бы уважать себя, если бы не решилась пойти на это. Увидев, что она ему поверила, он чуть наклонился вперед и поцеловал ее в губы, не обращая внимания на остальных сидящих в машине.

— А теперь, — мягко произнес он, — скажи, где тебя ждет этот твой медведь–казак?