Содержательное единство 2001-2006

К этому добавляется еще более важное обстоятельство. В обществе неуклонно вызревает ощущение стратегического тупика. Сколько бы власть ни говорила на языке административного оптимизма (яркий пример – знаменитая фраза "Не знаю точно, что происходит, но у нас достаточно сил для того, чтобы обеспечить стабильность в регионе") – общество останется "при своих".

А что такое стратегический тупик? Это ощущение банкротства элит, которые обеспечивали некий Путь. Банкротство всех элит, включая интеллектуальные. Значит, нужно не только пробить каналы коммуникации в какие-то пирамиды. Нужно пробить каналы коммуникации в АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ пирамиды, которые еще, вдобавок, не слишком хорошо выстроены.

Это – при отсутствии органического интереса к пирамидам. То есть при крайней затрудненности РЕАЛЬНОГО ВЫБОРА между сомнительными и нежелательными альтернативами.

В этом смысле далеко не лишним представляется вообще анализ существа власти. Чем власть отличается от силы? Или от денег? Предположим, что есть субъект, который сильнее и богаче всех на свете. Значит ли это, что он является властью?

Для простоты дела представим себе, что у этого субъекта возникает серьезная медицинская проблема. Он зовет своего Банкира и своего Силовика.

Банкир говорит: "Ваше Величество, мы заплатим сколько угодно за Ваше здоровье!" Но он же не говорит, кому он заплатит, кто решит проблему.

Силовик говорит: "Убью любого, кто ее не решит!" Но ведь проблема не в том, чтобы убить нерешившего, а в том, чтобы выздороветь.

Значит, кроме Банкира и Силовика (денег и силы) нужно что-то еще. Какая-то доверительная экспертиза возникающих проблем.

Как это ни называйте – Банкир, Силовик, Эксперт, или "деньги", "сила" и "ум" – все равно власть нуждается в каких-то интеллектуальных машинах. В том числе и машинах, возникающих в сфере денег и силы. Иначе деньги коррумпируют силу, а сила захочет отобрать деньги. И никакой власти не будет, сплошной хаос без берегов!

К чему мы приходим с другого конца? Все к той же пирамиде, пусть в более приземленных аспектах. Но эти приземленные аспекты тут же выводят на общие. Обрисовав несколько совокупных вопросов, давайте посмотрим, как это работает в нашем конкретном случае.

Возьмем статью Анны Политковской "Страна наступивших граблей", опубликованную в "Новой газете" по горячим следам событий в Ингушетии, конкретно 28 июня 2004 года.

Статья нуждается в структурном анализе. Таком же, какой обычно делается по отношению к более сложным текстам или музыкальным произведениям. Иначе говоря, необходимо раскрыть внутреннюю инфраструктуру текста, выделив его опорные элементы. Что я и делаю.

Элемент #1. Начинается все с констатации преступлений власти в Ингушетии. Пытки людей, незаконные аресты, бегство молодежи в горы, разгон демократических демонстраций. Что это создает, по мнению Политковской?

Элемент #2. Это создает исламского героя и партизана. Приводится сокрушительный пример с двумя погибшими боевиками 16 – 18 лет от роду, которые обняли друг друга, прижали гранату к сердцам и подорвались, чтобы не сдаться оккупантам.

Элемент #3. Это вызывает шок у оккупантов. Цитата: "Что мы можем ЭТОМУ противопоставить?" – говорил потрясенный картиной тот самый командир, убежденный федерал, который все это мне, собственно, и рассказал. И сам отвечал: "Мы ничего не можем ЭТОМУ противопоставить".

В данном случае "мы" – русские. Политковскую это интересует. Ни сама тетенька, ни "Новая газета" не понимают, что вопрос этот бьет по многим: американцам в Ираке, израильтянам и т.д. Но бог с ними, с этими многими.

Политковской нужно отжать все из сокрушительного примера. Поэтому она начинает "работать". "Работа" такого рода всегда начинается с небольшого отката. Что и делается: "Не люблю патетики (не любишь – что гонишь?), ненавижу разговоры о независимости, героизме и патриотизме (и то ведь – иначе можно добежать не только до Америки в Ираке или Израиля, но и до русской освободительной борьбы). Не герои эти молодые боевики, а отчаявшиеся безумцы".

Тут откат завершен. И начинается наезд.

"Но безумцы со стержнем (внимание!), СО СВОЕЙ СФОРМИРОВАВ-ШЕЙСЯ ИДЕОЛОГИЕЙ. Никакие деньги никого не заставят самовзрываться, пора это понять (заметим, что это бесспорное утверждение адресуется всему мировому сообществу – Бушу, Шарону и иже с ними). На дворе не 1999 год и не 2002-й, а лето 2004-го. Все эмиры начала войны мертвы (ну и что, будто новых нет?). Денег арабы не дают (тетя, ну ты даешь! Что значит не дают? Льют немеряно!). А ИДЕОЛОГИЯ БОЕВИКОВ КРЕПЧЕ ДЕНЬ ОТО ДНЯ".

Итак, основной тезис: у вас идеологии нет, а у них – есть.

Элемент #4. Теперь необходимо вернуться и показать, что эта идеология укрепляется преступными действиями России в Чечне, и снова вернуться к идеологии.