Софья Толстая

28 июня 1901 года, в день рождения их старшего сына Сережи, муж заболел очень тяжелой формой малярии и находился между жизнью и смертью. У него были жар, сильная боль в груди, пульс 150 ударов в минуту. Софья сразу же послала за тульским врачом Дрейером, который диагностировал малярию и прописал хинин, кофеин и строфант для сердца. С помощью хинина удалось снизить температуру, но пульс по — прежнему оставался высоким. Лёвочка худел, слабел, находился на распутье — вперед к смерти или назад к жизни. Порой ему становилось лучше, и он начинал упрекать жену за лечение, сердиться на докторов, которых она приглашала. Но когда он чувствовал себя плохо, то всегда послушно лечился, мечтая поскорее поправиться, чтобы совершать прогулки по яснополянским лесам. Однако до этого было еще очень далеко, потому что ходил он ещё плохо. А ночью постоянно стонал от ревматических болей или от плохого кровообращения. Софья делала ему горячие солевые ванны, поила минеральной водой.

Такую тяжелую болезнь муж сам спровоцировал путешествием из Кочетов в Ясную Поляну. Побывав у дочери Тани, он пешком отправился до ближайшей железнодорожной станции без провожатого, прошагав больше полутора часов, стал уставать и сбился с дороги. Не заметил, как наступили сумерки, и он в темноте карабкался по холмам, теряя при этом немало сил. Наконец услышал собачий лай и вскоре увидел пастухов, стал просить их достать ему лошадь, но те отказали. Пришлось идти дальше в кромешной тьме и искать дорогу, полагаясь на свой охотничий инстинкт. После такого отчаянного блуждания Лёвочка слег.

Тем временем сердце больного угомонилось, Бог услышал мольбу бедной жены об отсрочке смерти мужа. Консилиум врачей, определивший у пациента грудную жабу, рекомендовал поездку в Крым. Узнав о болезни знаменитого писателя, графиня С. В. Панина, одна из самых состоятельных женщин России, предложила Лёвочке свою роскошную дачу в Гаспре. На семейном совете было решено принять приглашение и в ближайшее время отправиться на всю зиму в Крым. К их крошечной семье, состоявшей теперь из трех человек, должны были присоединиться и бывшие ее члены — Таня и Маша с мужьями, Андрюша с семейством, сыновья Сережа и Миша.

Выезжали из Ясной Поляны темной и сырой осенью в двух колясках, она с Лёвочкой, Маша с Колей, Саша и последователь мужа Павел Буланже. Конюх Филя освещал дорогу факелом. Из Тулы до Севастополя ехали в отдельном вагоне, в котором были кухня, столовая, спальни. Буланже выхлопотал у себя на службе этот чудо — вагон. В Харькове на платформе их приветствовала толпа поклонников писателя, кричавшая: «Толстой! У — р-р — р-а!» А в Севастополе их ждала четырехместная коляска, на которой они благополучно добрались до гостиницы.

Муж словно оживал на глазах Софьи, оказавшись в этих, до боли знакомых местах, он сразу же стал расспрашивать, где находится знаменитый четвертый бастион. По городу гулял с большим удовольствием, с интересом что‑то узнавал, в том числе в экспозиции военного музея, где увидел и свой портрет. На следующий день они отправились в Гаспру, любуясь чудными пейзажами этого благодатного края.

Уже вечерело, когда они подъехали к дворцу графини Паниной, напоминавшему средневековый замок. Все было удобно и роскошно, так что лучшего желать было просто невозможно. Их огромная семья разместилась в комнатах верхнего этажа, а на первом этаже они пользовались только столовой. Лёвочку также разместили внизу, рядом с гостиной. Для себя Софья выбрала комнату с огромными окнами и с дверью, ведущей на роскошную террасу, где стояла подзорная труба, в которую она разглядывала проходившие мимо Гаспры пароходы и катера. Удобства в огромном замке, выполненном в псевдоготическом стиле, были просто царскими. Мраморные лестницы, ковры, картины, камины, восхитительные виды из окон дворца — все было впечатляющим. Посреди двора журчал огромный каменный фонтан, чуть дальше виднелся купол домовой церкви. Кругом благоухали розы, магнолии, канны, росли кипарисы и грецкие орехи. В общем, вполне презентабельное палаццо, в таком никто из них никогда не жил. Да еще красота моря и гор! Со всех сторон панинскую дачу окружали имения великих князей. Лёвочке замок очень понравился, он радовался, восхищался всем, словно дитя.

Софья ездила то в Алупку, то в Ялту, чтобы насладиться красотой южных мест. Частенько принимала гостей сама: то великого князя Николая Михайловича, то старинных Лёвочкиных знакомых, Самарина и Оболенского, а еще Чехова, Горького и Бальмонта. Чтобы доставить удовольствие мужу, она играла на рояле. Благодарный слушатель не раз хвалил ее.