Софья Толстая

Идея сыновей (к ней не имел никакого отношения Сергей Львович, поскольку отказался от своей доли наследства. — Н. Н.) заключалась в выкупе самой усадьбы на получаемые в «цивилизованных странах» деньги и передаче ее в некую «международную собственность». Землю имения предполагалось продать американским промышленникам за полтора миллиона долларов. С этой целью ее племянник Михаил Кузминский в качестве посредника прибыл 1 января 1911 года в Нью — Йорк. После публикации интервью с ним дело приобрело скандальный характер. Поднялась волна протестов с публикациями писем и статей. Так, Максим Горький, с которым Софья Андреевна не раз встречалась, делился с Анциферовым своими мрачными предположениями на этот счет: «А тут еще письмо из Америки о том, что организовался синдикат для покупки и эксплуатации Ясной Поляны. Знаете ли вы, что по нашим законам тело неотпетого человека владелец земли, в коей оно закопано, может вырыть и увезти… Нехорошо все». Так же думала и Софья Андреевна, говорила об этом сыновьям, снова акцентируя внимание на том, что хотела бы видеть Ясную Поляну «в руках русских и всенародных».

Наконец, не без влияния Софьи Андреевны, в последних числах апреля газета «Утро Харькова» поместила интервью с ее сыновьями, в котором они пояснили свою позицию: «Мы действительно вели переговоры с американскими миллиардерами, но речь шла только о продаже земли, но не усадьбы. Наше общее желание продать все в национальную собственность». Так или иначе, дело с продажей сыновьями имения американцам было остановлено, а возникшие обстоятельства заставили Софью Андреевну предпринять самые энергичные действия.

В начале мая 1911 года по просьбе сыновей она отправилась в Петербург обсудить возможность продажи Ясной Поляны. У нее состоялась встреча с Петром Аркадьевичем Столыпиным. Премьер был давно знаком с их семьей как сын старинного приятеля мужа по Севастополю. Во время этой встречи Софья Андреевна поверила, что Столыпин «вполне понимает необходимость покупки Ясной Поляны» государством, и 10 мая, по его рекомендации, в Зимнем дворце через свою знакомую гофмейстерину Елизавету Нарышкину она передала обращение к царю с просьбой о приобретении усадьбы в государственную собственность. А уже 28 мая «Русское слово» сообщило о решении правительства выкупить у С. А. Толстой и ее сыновей Ясную Поляну за 500 тысяч рублей. Именно такую сумму запросила она с сыновьями.

В середине июня в яснополянскую усадьбу прибыли чиновники из Петербурга и Тулы для оценки имущества. Были оговорены все условия, по которым Софье Андреевне было гарантировано пожизненное право проживания во флигеле, а после смерти ее и сыновей — погребение рядом с могилой мужа. Началась опись вещей дома, в июле приехал землемер, но осенью все вдруг затормозилось.

В октябре «Русские ведомости» ошеломили Софью Андреевну неожиданной новостью: «правительство сняло с очереди покупку Ясной Поляны». Ей было над чем призадуматься. Могла ли резкая перемена мнений при дворе по поводу выкупа Ясной Поляны каким‑либо образом быть связана с убийством Столыпина в сентябре 1911 года? Ведь выкуп, по предложению Столыпина, должен был происходить через Крестьянский банк — его детище. Так что, вполне вероятно, полагала вдова, он сам активно содействовал проекту национализации ее усадьбы. Правда, в той их майской беседе Петр Аркадьевич высказал небезосновательные опасения относительно «церковных веяний». Когда его не стало, они незамедлительно дали о себе знать.

Потом Софье Андреевне стало известно о серьезных трениях и дебатах на заседании Совета министров 14 октября. Ясная Поляна была оценена в 200 тысяч рублей. Эту сумму при Столыпине предполагалось выплатить через Крестьянский банк, а выплату дополнительных 300 тысяч правительство брало на себя. Но на заседании против этого очень резко выступили министр народного просвещения Л. А. Кассо и обер — прокурор Синода К. Саблер, не желавший «за казенный счет» «увековечивать память отшельника, отлученного от Церкви».

Формально вопрос так и остался «открытым», как сообщали те же «Русские ведомости». Но Софье Андреевне было ясно: дело обретало совсем иной характер. Поэтому 18 ноября она решила незамедлительно предпринять еще одну попытку по спасению Ясной Поляны и написала очередное письмо Николаю 11, в котором сообщала: «Если русское правительство не купит Ясную Поляну, сыновья мои, находящиеся, некоторые из них, в большой нужде, принуждены будут, хотя и с глубокой сердечной болью, продавать ее участками или полностью в частное владение. И тогда сердце русского народа и потомков Льва Толстого дрогнет и опечалится тем, что правительство не защитило колыбели и могилы человека, на весь мир прославившего русское имя… Не дозволяйте бесповоротно погубить Ясную Поляну, допустив продажу ее не русскому правительству, а частным лицам».