Софья Толстая

Среди множества забот она пыталась выгадать свободную минутку для того, чтобы окунуться в прошлое и насладиться «чувством артиста». Она испытала подобное чувство, когда Лев Николаевич сочинил свою «оперу» для милых девочек Берс. На самом деле это была вовсе не опера, а маленькая сцена с пением. Соня выросла в театре. Андрей Евстафьевич «имел право на даровую ложу», которой семейство Берс вольготно пользовалось. Любовь Александровна постоянно брала с собой на спектакли своих детей. Соня наизусть знала любимую мамину оперу «Жизнь за царя». Порой ей было скучно, не интересно смотреть одну и ту же оперу, и она засыпала, свернувшись калачиком на маленьком диванчике в темной аванложе. Дома она «певала» для матери многие арии на бис. Маленькая Соня также стала завсегдатаем Малого театра и поклонницей таланта великого Щепкина, игравшего городничего в «Ревизоре» и Фамусова в «Горе от ума».

Театр преобразил Соню. Она полюбила оперную музыку, особенно «Дон Жуана» Моцарта, оперу опер. Дома распевала арии своим сильным голосом, мучилась от того, что не взяла нужную ноту, сфальшивила. Однажды она слушала свою любимую оперу вместе с Львом Николаевичем. Соседи по ложе разглядывали ее в упор и сказали, что ее лицо очаровательно, но только до губ, которые ужасны. После этого она всерьез задумалась о своей внешности. Но, самое главное, ей захотелось побывать по ту сторону рампы, на сцене. Четырнадцатилетняя Соня попробовала разыграть водевиль «Ворона в павлиньих перьях», и, кажется, ей это удалось. «Бойкая» девочка исполнила мужскую роль, сестра Таня — Парашу, а Лиза — мать.

Соне не раз приходилось играть мужские роли, в том числе и в Лёвочкиной пьесе «Нигилист». История этой постановки такова: все началось с приезда гостей. Как‑то в начале мая 1864 года в Ясную Поляну к молодой чете нахлынул поток гостей, которым пришлось отдать весь двухэтажный флигель: Лёвочкин друг Дмитрий Дьяков с очаровательной женой Долли и белокурой девочкой — подростком Машей, сопровождаемые гувернанткой Софеш Войткевич; Сонина золовка Мария Николаевна с дочерьми Варей и Лизой. Сестра Таня, проживавшая в этот период вместе с Соней и Лёвочкой, переехала тотчас же в «тот» флигель к остальным гостям. Хозяйка усадьбы делала все, чтобы дорогие гости не скучали. В один из суматошных дней Лёвочка предложил поставить что‑нибудь забавное на сцене. Все стали просить его придумать пьесу для этого. Он согласился и принялся за сочинительство. Через три дня комедия «Нигилист» была готова. Ее фабула проста и безыскусна. К молодым любящим супругам, тихо проживавшим в деревне, приезжает компания во главе со студентом — нигилистом. Жена очарована красноречием студента, а муж страдает от ревности. Пьеса была тотчас же утверждена гостями, и осталось только распределить роли. Соня выбрала для себя роль мужа — ревнивца. Женские роли достались сестре Тане, Софеш, Варе и Маше, а роль странницы мастерски исполнила золовка Мария Николаевна, которая по ходу действия умело импровизировала, придумывая все реплики.

Целую неделю длилась театральная суета с многочисленными репетициями и прочими приготовлениями. Лёвочка выступал в роли режиссера и учил всех, как нужно играть. Реплики летели словно на крыльях. Сцену устроили в столовой и обедали теперь в другой комнате. В день премьеры блистала Мария Николаевна, поразившая всех не только своей талантливой игрой, но и сценическим костюмом, гримом, аксессуарами. Особенно зрителей поразила ее походка. «Актриса» была очень подлинной, убедительной, ненаигранной. Лёвочка просто сиял от удовольствия. Соня тоже не оплошала, сыграла свою роль на славу. Но судьба постановки оказалась непредсказуемой: никто не успел записать пьесы, и ее слова и роли навсегда канули в Лету. Тем не менее эта комедия впоследствии воодушевила Лёвочку сочинить пьесу для большой сцены. Это была комедия «Зараженное семейство», в которой он высмеял модный в то время нигилизм.

Вскоре супруги отправились в Москву, чтобы предложить пьесу Малому театру. Лёвочка прочел «Зараженное семейство» корифею драматургии Николаю Островскому, но не получил его одобрения. Пьеса не произвела на того впечатления: «уши вянут», — заключил он. Когда же Толстой выразил желание, чтобы пьеса была поставлена немедленно, тот спросил его: «А ты думаешь, что люди в один год поумнеют?» Лев Николаевич надолго запомнил этот урок, и работа над «Зараженным семейством» была остановлена навсегда.