Софийские рассказы

— Знаешь что, пойдем-ка пройдемся к Марице. Правда, ты далек от того, чтобы восхищаться природой, но не худо и тебе поразвеяться. Особенно после такой неспокойной ночи…

— Спасибо, — снова пробормотал я. Мне казалось, что Векилов готовит какую-то западню, поэтому я смотрел на него подозрительно и недоверчиво.

Он взял меня под руку и повел из камеры, оставив ее открытой. Дежуривший в коридоре милиционер посмотрел на нас с удивлением — до сих пор ему не приходилось видеть такое. Мы прошли длинным коридором, поднялись по бетонной лестнице на второй этаж, где был кабинет Векилова (он зашел сюда, чтобы взять свою фуражку), и быстро вышли на улицу.

Я шел рядом с ним, довольный, что сегодня не буду работать. Наша прогулка к Марице окончательно вернула мне хорошее настроение. Этим я был прежде всего обязан Векилову. Сначала я думал, что он хотел о чем-то меня расспросить, но потом понял, что в отношении меня у него не было никаких дурных намерений.

Марица была мутной от недавних дождей. Воды ее вышли из берегов и разлились до кукурузных полей. Посередине реки возвышался маленький островок, поросший густой травой, со старыми вербами, склонившимися к воде. На острове дымила труба стоявшей там соломенной хижины. Чуть в стороне от этого строения пасся осел. Какой-то крестьянин, сидя в лодке на корточках, ловил рыбу. Несколько в стороне купался совершенно голый мальчонка, постоянно дававший рыбаку советы, куда забрасывать удочку. Голос мальчишки доносился до нас.

Берега реки были низкими, поросшими травой и лозняком. Мы с Векиловым уселись на ствол поваленной, почти сгнившей вербы и смотрели на быстро бегущие мимо воды реки. Векилов пожалел, что не взял удочку. Однако здесь и без удочки было приятно просто сидеть и отдыхать.

На острове ворковал дикий голубь, а позади нас в высоких тополях размеренно, с небольшими перерывами, стучал, отвлекая наше внимание, дятел. Время от времени подавал голос и осел, поглядывая на пасущихся на лугу лошадей. Вся пойма реки звенела от этого необузданного рева. А на лугу спокойно паслись лошади, не обращая никакого внимания на осла. Когда осел замолкал, слышался плеск воды и какой-то глухой, словно доносившийся из-под воды стон. Векилов сказал, что есть такая птица, которая будто бы живет под водой. Я ничего не знал об этом и потому верил всему, что он говорил.

Эта зеленая земля и быстрая река, катившая свои воды в Эгейское море, наполнили душу мою радостью. Я был благодарен Векилову за то, что он привел меня сюда. Сейчас я особенно остро почувствовал, что есть другой мир, кроме того, в котором я жил до сих пор.

Векилов сидел на поваленной вербе и курил сигарету. Синий дымок струился над водой, ветер относил его в сторону, и запах табака почти не доходил до меня. Я был опьянен ароматом диких зарослей, раскинувшихся вокруг, уходивших в воду и прибрежную тину.

— Здесь много рыбы, — сказал Векилов. — Я часто прихожу сюда порыбалить. Хочешь, будем ловить вместе? Это настоящий источник здоровья.

— У меня нет времени.

— Это тебе так кажется. Мы будем ходить сюда по воскресеньям. — Он взял палку и начал мерить ею глубину реки.

Было приятно наблюдать за ним. Вспомнились годы жизни в селе, раннее детство… Вспомнилась мама, отбеливавшая полотно на берегу нашей речушки, и мне стало грустно — ведь эти годы никогда не вернутся. Я тоже взял палку и начал мерить глубину реки. В этом не было никакого смысла, но доставляло огромное удовольствие. Оказалось, что у самого берега река очень глубока. Векилов предупредил меня, чтобы я был осторожен. Сам он пошел вдоль берега вниз по течению реки промерить глубину и осмотреть, где есть омуты. В них, как он предполагал, собиралась рыба. Да, старые рыбацкие привычки были сильны! Векилов так далеко ушел по зарослям лозняка, что я почти потерял его из виду. Прошло около получаса. Наконец Векилов появился. Он бежал в мою сторону и махал рукой. Я подумал, что он что-то забыл, но дело оказалось в другом. В сотне метров от нас, на повороте реки, у шоссе разыгралась весьма любопытная сцена, свидетелем которой и стал Векилов.

Он сел возле меня, утомленный быстрой ходьбой, и начал рассказывать. Я слушал его внимательно и сгорал от смущения и стыда. На шоссе, рассказывал Векилов, неподалеку от недавно открывшегося здесь ресторанчика, он неожиданно увидел Виолету Вакафчиеву и Евгения Масларского. В нескольких шагах от них блестел на солнце итальянский мопед. Виолета и Масларский возбужденно разговаривали. Через минуту Масларский влепил пощечину Виолете и кинулся к мопеду. Виолета, схватившись за щеку, бросилась вслед за ним, но он даже не обернулся и пулей понесся по шоссе в направлении города, оставив ее одну. Убедившись в тщетности своих попыток догнать мопед, она села в стороне от шоссе и долго плакала. Потом встала и медленно побрела через луг в сторону города…

— Наверное, сводили счеты, — вздохнул Векилов.