Софист

Ч у ж е з е м е ц.Конечно, надо, и по возможности следует делать так, чтобы преследование его велось неотступно. Например, вот так. Скажи мне: называем ли мы как-то некоторые занятия рабов?

Т е эт е т.И даже многие. Но о каких именно из этих названий ты спрашиваешь?

Ч у ж е з е м е ц.Например, о таких: мы говорим "процеживать", "просеивать", "провеивать", "отделять".

Т е э т е т.Как же иначе?

Ч у ж е з е м е ц.И сверх того еще "чесать", "прясть". "ткать"; существует и множество других подобные названий, относящихся, как мы знаем, к искусствам Не правда ли?

Т е эт е т.Что же ты спрашиваешь и желаешь разъяснить по поводу этих примеров?

Ч у ж е з е м е ц.Все искусства вообще, о которые, было сказано, думаю я, называются разделяющими.

Т е э т е т. Да.

Ч у ж е з е м е ц.По моему мнению, так как все это сводится к одному искусству, то надо бы удостоить его и одним именем.

Т е э т е т.Каким же?

Ч у ж е з е м е ц. Это - искусство различать.

Т е э т е т.Пусть будет так.

Ч у ж е з е м е ц.Посмотри-ка: не могли ли бы мы каким-нибудь образом в свою очередь усмотреть два его вида?

Т е э т е т.Слишком же скорого ты требуешь от меня соображения.

Ч у ж е з е м е ц.Но ведь в упомянутых искусствах различения одно может отличать худшее от лучшего, другое - подобное от подобного же.

Т е э т е т.Теперь, когда это сказано, мне так кажется.

Ч у ж е з е м е ц.Для одного из этих различений я не знаю ходячего имени, а для другого, которое лучшее оставляет, а худшее устраняет, знаю.

Т е э т е т.Скажи, какое?

Ч у ж е з е м е ц.Всякое подобное различение, думаю я, у всех носит название некоего очищения.

Т е э т е т.Да, это так называется.

Ч у ж е з е м е ц.Но не заметит ли каждый, что очистительный вид искусства в свою очередь двоякий?

Т е эт е т.Да, на досуге, быть может, и заметит. Я же пока не вижу.

Ч у ж е з е м е ц.И однако, многие виды очищений, касающиеся тел, следует обозначить одним именем.

Т е э т е т.Какие и каким?

Ч у ж е з е м е ц.Прежде всего, очищения у живых существ всего того, что находится у них внутри тел и что правильно выделяется, очищаясь благодаря гимнастике и врачеванию; затем, очищения всего внешнего, о чем и говорить неловко, совершающиеся при помощи банного искусства;наконец, очищения неодушевленных тел, о которых до мелочей заботится валяльное и все вообще искусство украшения, получившее множество имен, кажущихся смешными.

Т е э т е т. И даже очень.

Ч у ж е з е м е ц. Без сомнения, так, Теэтет. Однако методу нашего исследования искусство омывать губкой подлежит не меньше, но и не больше, чем искусство приготовлять лекарства, хотя бы одно из них приносило нам очищением малую пользу, а другое - великую. Ведь этот метод, пытаясь с целью приобретения знания уразуметь сродное и несродное во всех искусствах, ценит ради этого все их одинаково, и, поскольку они подобны между собой, не считает одни смешнее других; он вовсе не находит, что тот, кто объясняет охоту на примере предводительства войсками, почтеннее того, кто поясняет ее на примере ловли вшей, хотя в большинстве случаев считает первого напыщеннее. Да вот и теперь ты спросил, каким именем нам назвать все те способности, удел которых очищать как неодушевленное, так и одушевленное тело, и для этого метода совершенно безразлично, какое выражение покажется самым благопристойным, лишь бы оно, оставив в стороне очищения души, объединило собою то, что очищает все остальное. Ведь теперь он пытается отделить очищение мысли от остальных очищений, если только мы понимаем, чего он желает.

Т е э т е т.Я понял и соглашаюсь, что существует два вида очищения, из которых один касается души и отличен от того, который касается тела.

Ч у ж е з е м е ц.Превосходно. Выслушай от меня и следующее: сделай попытку опять разделить то, о чем мы говорим, надвое.

Т е э т е т.Я попытаюсь делить с тобою вместе, куда бы ты меня ни направил.

Ч у ж е з е м е ц. Не считаем ли мы, что порочность души - это нечто отличное от ее добродетели?

Т е э т е т.Как же нет?

Ч у ж е з е м е ц.Но ведь очищение состояло в том, чтобы выбрасывать все негодное и оставлять иное.

Т е э т е т.Да, конечно.

Ч у ж е з е м е ц.Так стало быть, если мы найдем какой-либо способ устранения зла из души, то назвав его очищением, мы выразимся удачно.

Т е э т е т.И даже очень.

Ч у ж е з е м е ц.Должно, однако, назвать два вида зла, относящегося к душе.

Т е э т е т.Какие?

Ч у ж е з е м е ц.Один - проявляющийся как болезнь в теле, другой - как безобразие.

Т е э т е т.Не понял.

Ч у ж е з е м е ц.Быть может, ты не считаешь болезнь и разлад одним и тем же?

Т е э т е т.И на это не знаю, что мне отвечать.

Ч у ж е з е м е ц.Разве разлад это не раздор, возникающий вследствие какой-либо порчи - среди того, что сродно по своей природе?

Т е э т е т.Да.

Ч у ж е з е м е ц.А безобразие - разве это не род несоразмерности, неприглядный во всех отношениях?

Т е э т е т.Да, именно это.

Ч у ж е з е м е ц.Что же? Не замечаем ли мы, что в душе людей негодных мнения находятся в раздоре с желаниями, воля - с удовольствиями, рассудок со страданиями и все это - между собой?