Согласен на любую работу...

- Смотришь, глазастый? Ну смотри-смотри. – Ухмыльнулся, глядя мне в глаз, а я не мог отвести взгляда от символа на его лбу и того, что изгибы реки не заканчиваются кругом змея, а уходит также извиваясь вверх, к затылку. Наверняка это что-то да значит. Я дёрнул руками и ногами одновременно, пытаясь сдвинуться, но сдвинуть привязанные ко мне тела не смог. – Дергаешься? Дергайся. Это тебе не поможет. – Густым басом, немного устало проговорил он, начав расстёгивать ремень брюк. – Небось думал, что приедешь, жалобы накатаешь, всех нагнешь? А видишь, как получилось. Как раз не хватало двоих для ритуала. А тут и ты, и Ваня, да. А Люська у него хороша, жаль попользовать не получится. – А я опять дернул ногами, пытаясь растормошить младшего лейтенанта. И почувствовал, что привязанный к ноге платком якут, никуда не делся, но вот как до него добраться? – Не Старайся, «Взгляд забвения» ты с них не скинешь.

Пал Палыч разулся, засовывая носки в ботинки, скидывая на землю брюки и трусы. Оставшись полностью голым, пошел по кругу вдоль лежащих тел, что-то говоря на непонятном языке. Его огромный живот колыхался из стороны в сторону при каждом шаге, а и без того крошечный член вжался от мороза еще больше. После того, как завершил полный круг, прошёл к мальчику, раскидывая его руки и ноги в форме звёзды, поднял голову к полуденному солнцу, что скрывалось за толщей облаков.

- За сотни лет жизни, я видел уже таких выскочек как ты, - видимо ему было скучно, или хотел поделиться, зная, что дальше уже ничто и никуда не уйдёт. – И видящие, типа тебя попадались. Но всех их приняла моя река, как примет и тебя. – Он начал протаптывать дорожки от каждого тела к мальчику в центре. – да И потом, я разве много беру? – Подошел ко мне вплотную, заглядывая в лицо. Только человеческого в его глазах ничего не осталось: желтые, с черными крапинками и вертикальным зрачком. По промерзшему телу пробежались мурашки, но взгляд не отвел, на что Палыч весело хмыкнул, потопал обратно к центру. И если я правильно понимаю, он сейчас рисует двадцатилучевую звезду, сходящуюся на мальчишке. Я дёрнулся ещё раз, и ещё, и еще, вызвав лишь смех у существа. Человеком язык больше не поворачивался назвать. От моих дерганий застонал Иван, а я почувствовал, как пропитанная подтаявшим снегом веревка начала соскальзывать с моего запястья. Тем временем, тварь в человеческом обличии, закончила с дорожками, остановилась у пацана, разглядывая его лицо. – Надо привыкнуть к новому телу и лицу. – Басовито Рассмеялся он, поднимая руки к облысевшей макушке.

Сюрреализм происходящего не укладывался в голове. Засунув пальцы под кожу, как раз в те места, где шел изгибами знак, начал стягивать ее с себя, как аквалангист комбинезон. Кровь из порванных мест струями стекала на утоптанный снег. Рот Лопнул, расходясь хищным оскалом, выплевывая человеческие зубы, оставляя акульи клыки, мелкие и треугольные, нос вместе со зеками медленно сполз с лица, со смачным шлепком падая на землю. Под кожей поблескивала зелено-голубая, мелкая чешуя. Вытянул одну руку, как из перчатки, четырехпалую с длинными когтями, потом вторую, начал стягивать с живота, на котором покоился хвост, как у ящерицы, только тоньше и пропущенный между ног, остатки кожи, с которых, чудовище срывало когтями. Ноги в коленях выгнулись в обратную сторону, откидывая остатки кожи с когтистых ступней. Хвост распрямился, возвращаясь в естественное для него положение. Рядом закричал Иван, задёргавшись и стягивая с меня ботинок, тем самым, почти освободив правую ногу, к которой был привязан нож. Я тоже дёрнулся пару раз, понимая, что смогу со следующим толчком освободить руку, а значит освободится и вторая.

Чудовище зарычало, окинув нас презрительным взглядом.

- Черви, вы просто черви и корм! – Безумно расхохоталось, оглядевшись. – Чем больше страха, тем больше жизни я получу, поэтому, вы будете последними, чтобы прочувствовали свою судьбу. – окинул Еще раз нас взглядом, а потом прыгнул, преодолевая расстояние до человека, к которому я был привязан. Под лапами чудовища раздался хруст костей грудной клетки, а тварь растопырив пальцы с длинными когтями, резко провела по шее мужчины, так и не пришедшего в себя. С противоположной стороны раздался истерический женский визг, вызвавший безумный смех чудовища. И я решился.

Дернул Руку, освобождая ее из веревки, одновременно с ногой и слетевшим ботинком, задирая брючину, выдергивая нож из платка, разрезая глубоко кожу на ноге, перехватил обратным хватом, не обращая внимания на рану, прыгнул, на так и стоящего ко мне спиной, бывшего подполковника, наблюдающего, как кровь из перерезанного когтями горла течет к бессознательному мальчишке в центре.