Согласна умереть

– Михаил Петрович, мы, должен вам сообщить, поинтересовались вашей личностью, – заговорил Чистяков, полуобернувшись с водительского кресла к Готовцеву. Познакомить с находившимся в салоне «Волги» и теперь сидящим рядом с Готовцевым «товарищем из Москвы», сытеньким и усатеньким, он, конечно же, забыл. – Дело, знаете ли, такого плана, что обратиться к кому попало мы просто не имели права. Дело государственной важности, знаете ли. Да. Поэтому прошу вас быть с нами откровенным и…

Готовцев непроизвольно дёрнулся.

– От меня требуется откровенность? – с заметной жёсткостью в голосе спросил он. – Так я и знал!

Лицо Чистякова стало огорчённым и чуть растерянным. Он коротко глянул на «товарища из Москвы» и собрался продолжить, однако в этот момент сидящий слева от Готовцева «товарищ из Москвы» повернулся к Готовцеву и, прервав молчание, заговорил. С отрывистой напористостью, решительно, энергично подёргивая щёточкой усиков.

– Меня зовут Анатолием Иванычем. Вы, очевидно, не жалуете наши органы (Нет, почему же! – хотел возразить Готовцев, однако Анатолий Иванович жестом руки остановил его), но, Михаил Петрович, употребив слово «откровенность», Владимир Николаич вовсе не имел в виду стукачество. Речь о другом. Вы похожи на одного человека – в этом всё дело. И как раз поэтому мы собирались предложить вам исполнить одну роль.

– Вы ведь творческий человек! – торопливо вставил Владимир Николаевич.

– Сложную роль, – продолжил Анатолий Иванович, строго нахмурив брови. – Не всякому она по силам. Ошибки исключаются. Дело касается разоблачения сети зарубежных агентов.

– На дворе не восьмидесятый, а середина девяностых, – усмехнулся Готовцев. – Неужели кто-то ещё занимается иностранными агентами?

– Не ещё, так уже, – со значением произнёс Анатолий Иванович и ещё сильнее нахмурил брови. – Так вы согласны? Я спрашиваю: вы согласны в принципе? Или вы считаете, что деятельность по разоблачению действий зарубежных разведок в принципе не нужна?

– Нет, я так не считаю, – ответил Готовцев, отметивший про себя, что слова «в принципе» собеседником произнесены были дважды. Причём оба раза – с нажимом.

– Вы согласны, что у разных стран интересы – разные? То, что выгодно одной, то… Понимаете, да?

– Ну-у… да.

– Если согласитесь на наши предложения, то знайте, что от вас потребуется максимальная собранность, ответственность, исключительная продуманность действий.

– Но… – начал Готовцев.

Он хотел сказать, что не может гарантировать компетентности, не будучи профессионалом, однако Анатолий Иванович угадал его мысли и вновь жестом остановил его.

– Не торопитесь. Думать и прорабатывать детали будут другие. От вас же, прежде всего, будет требоваться неукоснительное следование инструкциям. И, одно из главных, – не совершать непродуманных поступков, не посоветовавшись с нами. Работа будет оплачена.

– Хорошо оплачена! – вскрикнул Чистяков.

– Я смогу купить квартиру? – приподнял брови и округлил глаза Готовцев.

– Нет, конечно. Дело-то государственное, – ответил Анатолий Иванович.

– Государство? – хмыкнул Готовцев. – Этот нарост ещё функционирует? На комбинате, например, очередь на жильё уж который год не двигается.

Анатолий Иванович потрогал свои усы, словно проверяя их на колючесть.

– Однако стоимость даже однушки… – Анатолий Иванович, замолчав, обратил взор на Чистякова.

– Цены у нас далеки от московских, естественно, – пожал плечами Владимир Николаевич.

– Но машину купите, – встряхнул головой Анатолий Иванович, словно вдруг на что-то решившись. И, пристукнув кулаком по своему колену, добавил: – И – не убитую.

Готовцев вскинул удивлённо брови, затем повернул голову и посмотрел на Чистякова. И обнаружил, что тот удивлён только что прозвучавшим в салоне автомобиля заявлением не меньше него.

– В хорошем состоянии? Может, аж девяносто девятую? Похоже, это что-то из области… – скептически начал Готовцев.

– Нет! – перебил его Анатолий Иванович. – Можете мне поверить. Будут деньги! – И он, для пущей убедительности, по-видимому, предпринял попытку въерошить щёточку начавших седеть усиков.

– Однако вы сказали о роли, которую… Одно дело – заунывно читать собственные стихи… – Готовцев с грустной улыбкой посмотрел на «усачей», как он про себя окрестил собеседников. На того и на другого.

Анатолий Иванович успокаивающе похлопал Готовцева по его нервно сжимающей левое колено руке.

– Да, предстоит исполнять определённую роль, однако требоваться тут будет не актёрское мастерство, а как раз то, о чём я только что говорил: собранность, ответственность и другие аналогичные качества.

– Но, надеюсь, не роль же иностранного шпиона мне придётся играть, если соглашусь? – спросил Готовцев, улыбаясь абсурдности такого предположения. Он только теперь заметил, что они уже не стоят около столовой, а куда-то едут.

– Нет. Вы правы. Но лишь отчасти, – быстро откликнулся Анатолий Иванович. И широко и добродушно улыбнулся.