Согрей мое сердце

Холли не терпелось исследовать его заново своим дерзким язычком, зубами, слегка царапавшими кожу. Тео откинул голову назад и позволил себе притвориться, что Холли хочет его, не преследуя при этом никаких целей. Без всякой тайной мысли. Ему почти не составило труда в это поверить.

Потому что ему было все равно. Он хотел, чтобы это продолжалось вечность.

Холли ласкала его неторопливо, и Тео прекратил думать обо всем. О ее лжи, о ее побеге. Об их недолгом браке-агонии.

Запустив пальцы в ее мягкие волосы, он позволил ей делать с ним все, что она хотела.

Но, подойдя к черте, Тео отодвинул Холли, открыл глаза и взглянул на нее. Ему было знакомо это выражение, у него сдавило грудь, а пылавший внутри огонь грозил обратить его в прах. Щеки Холли были залиты румянцем, голубые глаза ничего не видели. Женщина дрожала и покачивалась, словно собственная жажда уже была готова накрыть ее, как огромная волна, словно она получала удовольствие, а не дарила его.

– Мне не хватало тебя, – проскрежетал Тео. Конечно, позже он пожалеет, но это почему-то не очень его волновало. Он провел ладонью по ее горячей шелковистой щеке. – Не хватало этого. Но нет. Не так. Нет.

– Прошу тебя, Тео. – Ее хриплый голос был полон желания. – Я хочу. Я хочу тебя.

Как он мог отказать ей? Как он мог отказать ей в чем бы то ни было?

Тео переступил черту, выкрикивая ее имя.

Когда к Тео вернулась способность мыслить, Холли сидела на полу, глядя на него с выражением глубокого удовлетворения. Он смотрел на нее, а его сердце отчаянно пыталось выскочить из груди. Молодая женщина сияла и излучала довольство, а он не мог вспомнить, когда еще желал ее так сильно.

Тео нагнулся и притянул Холли к себе, улыбнувшись, когда она издала слабый возглас отчаяния, оказавшись прижатой к нему. У него не ушло много времени на то, чтобы положить ее на диван, нависнуть над ней, приподнять ее платье, обнажая скрытый под ним тайничок женственности.

Желание целовать Холли было сильнее желания дышать. Тео хотелось раздавить ее губы своими губами, почувствовать ее ни с чем не сравнимый вкус на языке. Однако он совладал с собой, не поддавшись соблазну. Не важно, что Холли откинула голову назад, словно поощряя его.

– Тебе придется это заслужить, – сообщил он ей.

Тео ожидал, что она обязательно что-нибудь скажет, или поддразнит его, или попытается отделаться шуткой. Может, даже оттолкнет. Но Холли продолжала молча смотреть на него, прерывисто дыша, а ее прекрасные глаза сверкали.

Тео спустился вниз, запечатлевая поцелуй на холмике ее живота, видневшегося над кружевом трусиков. Раздвинув ее восхитительные бедра, он подался вперед, вдыхая ее аромат – пряный аромат женского возбуждения.

Подняв глаза, он увидел, что Холли следит за ним. Алый румянец горел на ее высоких скулах, губы были слегка приоткрыты, волосы разметались в чувственном беспорядке, и Тео подумал, что никогда еще не видел женщины прекраснее.

А затем он склонил голову и прижался губами к центру ее желания.

Холли застыла, а затем обмякла в его руках. Она услышала свой крик, оказавшись за гранью, но потом затерялась в ощущениях, увлеченная штормом, который вызвал в ней Тео.

Лишь он один. Навсегда.

Когда Холли немного пришла в себя, Тео снял с нее трусики и отбросил их вместе с туфлями, а потом снова устроился между ее бедер.

– Тео, – выдохнула она и, не узнав свой голос, тихо рассмеялась. Но Тео ее не слышал.

Их взгляды встретились, и между ними словно проскочила молния. Его губы изогнулись в удовлетворенной улыбке, и одно это породило в теле Холли электрические завихрения, заставляя сжигавшее ее пламя разгореться с новой силой.

А затем она забыла обо всем.

Под волшебными губами Тео ее спина выгибалась дугой. Она извивалась в экстазе. Он доводил женщину до ослепляющего сумасшествия, прибегая к помощи языка и зубов, губ и умелых ласк, снова и снова, пока Холли не начала биться в его руках и всхлипывать.

Выкрикивая его имя, как молитву.

Только тогда Тео позволил ей опять переступить грань, удерживая ее, пока она сотрясалась всем телом. А потом довел ее до очередного исступления.

Страсть, струящаяся по жилам, заставляла Холли снова и снова тянуться к нему.

Тео негромко сказал что-то по-гречески и откинулся назад. Она оседлала его, а он обхватил ее бедра, чтобы им было удобно.

– Тео, – прошептала Холли, – пожалуйста.

Он устремился в нее, глубоко и мощно, и почти сразу они взмыли ввысь, оторвавшись от земли. Языки пламени, бушевавшие в них, устремились навстречу друг другу и столбом взметнулись к небесам. Их глаза встретились. Сжимая бедра Холли, Тео начал двигаться.

Медленно, убийственно медленно.

Убивая их обоих.

Убивая ее.

– Быстрее! – задыхаясь, велела Холли, но Тео лишь рассмеялся в ответ.

Огонь в ней разгорался все ярче. Он стал невыносимым, и Холли казалось, что он в самом деле их убьет. Потому что никто не может это пережить. Она точно не сможет. Пальцы Тео впились ей в ягодицы, задавая скорость и ритм, и она не пыталась сопротивляться. Наоборот, Холли капитулировала. Полностью.