Сойка-говорун (СИ)

План провалился. Даже для такого безумного маньяка как Лестер жизнь Деда оказалась ценной. И тут я вспоминаю слова Цинны после Парада трибутов: здесь все друг другу друзья. Кто для нас Дед? Символ? Наставник? Отец? Наверное, все вместе. А еще он просто старик, слабый и немощный, чья жизнь прошла за колючей проволокой. Ну кто поднимает руку на такого? В моем родном дистрикте нас учили: люди, дожившие до старости, заслуживают самого достойного отношения. Я смотрю на Джерри. Хватит ли мне духу убить его? Смогу ли я после этого назвать себя человеком? Распорядители думали, что мы уничтожим друг друга ради долгожданной свободы, а что на деле: сидим и прячемся, только чтобы не участвовать во всем этом. Что они будут делать теперь: как заставят убивать?

Дед начинает покачиваться на своем месте, кажется, он что-то напевает. Джерри шмыгает носом и прячет лицо: кажется, его эта ситуация растрогала. Я уже собираюсь встать и подать знак спускаться Анхелю и Лесли вниз, как происходит неожиданное. То, ради чего мы пришли. Из темного прохода, где скрылись Лестер и Лилит, вылетает топор и пробивает Деду голову.

Лезвие с легкостью проходит сквозь череп. Я вижу носок лезвия, торчащий из повязки. Только благодаря ей голова не разваливается на части. Лесли, явно неожидающая такого, кричит от ужаса. Ее вопль почти заглушает пушку. Я не осознаю, что делаю: за какие-то мгновения я оказываюсь рядом с Дедом. Почти сразу появляется Анхель. Он скрывается в темноте катакомб. Я не отрываю взгляда от несчастного старика, который буквально минуту назад был еще жив. Не знаю, как Лесли спустилась, но вот она рядом, стоит на коленях перед Дедом и ревет в подол его накидки. Анхель возвращается: запыхавшийся и разозленный.

— Не догнал его…

— Я вспомнил! — Джерри повисает на руках и срывается вниз. Чертыхаясь, он, хромая, подбегает к нам. — Вспомнил. 71-е Игры. Джоанна Мейсон. Значит, следующие 72-е, я их помню. Там чувак — тоже из Седьмого — сделал вообще необычную вещь, он…

— Вспомнил? Ты вспомнил?! — Анхель сжимает кулаки и подходит к Джерри. — Но какой ценой! — удар Анхеля приходится Джерри в нос. От его крика, я прихожу в себя. Я набрасываюсь на Второго, который готовится нанести еще удар и сбиваю его с ног.

— Не смей трогать его!

Мы катаемся по земле, борясь друг с другом. Анхель для меня слишком силен, но я все равно стараюсь удержать его. Лесли с надрывом просит нас остановиться, но никто не хочет уступать. Наконец, и она и Джерри с трудом нас разнимают. Лесли вцепляется в меня мертвой хваткой.

— Какого черта ты творишь? — кричу я Анхелю, пытаясь отцепиться от повисшей на мне Лесли. — Мы все знали на что идем и знали, чем это закончится. Дед сам это понимал, он, возможно, тебе жизнь спас!

— И ты считаешь такое спасение приемлемым? Почему ты не побежала со мной, почему ты не убьешь Вильямса прямо сейчас? А я отвечу: ты такая же как он! Ты им восхищаешься, как и он тобой, ловишь кайф от того, что он делает, тебе приносит это удовольствие!

— Как ты смеешь сравнивать меня с ним?! — гнев накрывает меня с головой. Анхель продолжает подливать масло в огонь:

— Ну так ответь мне: чем ты отличаешься от него? Чем ты лучше? Ты думаешь, что твои убийства какие-то иные? Да отпусти ты меня, я не буду ее трогать, — Анхель скидывает с себя Джерри.

— Тогда почему ты крутишься рядом со мной, раз я такая мразь, которую надо опасаться? Боишься за них? — я обвожу рукой Лесли и Джерри. — Так валите от меня тогда подальше и делу с концом. — Третьи наперебой кричат, что с Анхелем не останутся ни за какие коврижки.

— Я остался, потому что думал, что могу тебе помочь. Я думал, ты поймешь, что можно играть по-другому.

— Играть можно только так! — мой голос срывается на крик. Наверное, нас слышит вся арена, но, да и плевать. — Мы должны, мы обязаны убивать! Только так можно выбраться с этой чертовой арены. Да, отчасти ты прав. Убийство — есть убийство, в этом плане я ничуть не лучше Лестера. Но я убиваю, потому что так надо. Меня растили для этого и это единственное, что я делаю хорошо. И вот я здесь, делаю, что положено. Но не смей говорить, что я ловлю от этого кайф. Не думай, что мне доставит удовольствие лишить вас всех жизни, даже тебя. Знаешь почему я тяну резину? Потому что не хочу этого делать! Но мне придется.

Мы с яростью смотрим друг на друга. Перепуганные Лесли и Джерри становятся рядом со мной.

— Если хотите уйти, я вас не держу, — говорю я.

— Э, нет. Я один точно долго не протяну, — протестует Джерри, вытирая кровь с носа.

Анхель кивает. Он вытирает пот со лба и идет к нам. Я кладу руку на рукоять кинжала, но парень проходит мимо и движется в противоположную сторону от катакомб.

— Берегитесь друг друга, — с этой фразой он исчезает за дверью.

Мы остаемся в полнейшей тишине.

— Джерри, ты не договорил, — произношу я после долгой паузы.

— Что? Ах, да. 72-е Игры. Там был победитель из Седьмого, а они обычно недалекие. Так вот тот парень был мастером на все руки. Он сделал маленькую гранату и засунул ее в яблоко. Кто-то съел и бум.