Союз-Афган

Наконец таки, обучение посчитали законченным, и наступило время, показать в бою, чему они научились у убийц-инструкторов. Наконец, воины ислама смогут вступить в бой и обагрить кровью сухую землю Афганистана.

Моджахеды собрали оружие, которым щедро снабдили их заокеанские друзья — «гяуры» (неверные) и нагрузили им караван из ишаков и мулов. Воздав перед походом хвалу Всевышнему, они тренированным шагом, бодренько, двинулись в горы. С ними, в бой, пошёл «советник», который курировал ход боевой операции и «кафир» кинооператор, которому необходимы были кадры кинохроники. Таким образом, надо было отчитаться, перед американскими налогоплательщиками, за деньги и оружие, потраченное на содержание отряда. Алихан-заде, был уверен, что пробил его «звёздный час» и он, из мелкого полевого командира бандитов и грабителей, наконец, станет «национальным героем»…

Так думал он.

Они шли, уверенные в победе и не знали, что для большей части воинов, это был последний поход.

Так было записано в «Книге судеб»…

Утро Славика

На следующий день, Славик проснулся в «радужном» настроении. Живительное действие наркотика, благотворно повлияло на наркомана. Все предыдущие события показались ему нереальными и Славик почти убедил себя, что всё происходило не с ним. Никого он не убивал.

После расчёта с барыгой Саньком, и покупки трёх чек «про запас», у него осталось еще 70 рублей. Ему захотелось закурить. Он взял, «из под полы» за 50 копеек пачку болгарских сигарет «стюардесса», которые стоили 35 копеек. Ему захотелось есть, и он зашел в кафетерий, и взял на рубль пятьдесят копеек, два здоровенных пирожных и стакан горячего чая. Сглатывая голодную слюну, он вдруг подумал, что не помнит когда, в последний раз ел! Раньше об этом не думалось, потому, что наркотический голод был гораздо сильнее, чем простая физиологическая потребность.

После «дозы» хотелось чего-нибудь сладкого. Так бывало всегда после укола наркотиком.

Сидя за столом кафетерия и жадно поглощая пирожное, которое запивал чаем, он с удовольствием вглядывался, через стекло, на улицу. Ему было хорошо. Уже осталось немного доесть, когда он почувствовал вдруг какой-то внутренний толчок в грудь. Еще не поняв, что же это такое, он внимательно посмотрел на улицу и…

По улице, весело переговариваясь, шли три девушки, похоже, студентки. Одна из них, на длинных, высоких каблуках, в модной мини-юбочке, открывающей стройные ножки, вдруг возродила в балдевшем мозгу Славы, слова, убитого им таксиста:

— «Вот дочка у меня институт заканчивает, вырядилась в мини, ходит, коленки выпячивает — ученная. Туфли на такой платформе, что кажись, упадет — так никакая скорая помощь не поможет…» Недоеденное пирожное выпало из его, внезапно ослабевших, пальцев.

— «А ведь она еще не знает, что я ее отца — убил. Убил меньше, чем за двести рублей каких-то! Она же радуется, потому, что еще ничего не знает!» — вдруг неожиданно пришла мысль Славке.

Бросив недоеденное пирожное, оставив недопитый чай, он «вылетел» на улицу и как загипнотизированный пошел за девушками. Его нескладная, худая, длинноволосая личность в скором времени обратила на себя внимание одной из них. Пару раз обернувшись, она что-то сказала двум подружкам и они, как по команде, оглянувшись и увидев его, весело захохотали.

Он остановился. Девушки же, все втроем, повернулись к нему лицом.

Девушка в мини, на которую он обратил внимание, дерзко глянула ему в глаза и сказала:

— Ты, похоже, парень познакомиться хочешь, но если будешь ходить такой обалденный, да еще с открытым ртом, то на тебя кроме милиции никто внимания не обратит…

Две ее подружки весело рассмеялись и одна из них хитро прищурившись, добавила:

— Да он, девчата, не познакомиться хочет, а так, просто, сумочки помочь поднести.

И они засмеялись еще более заразительно. Слава же смотрел на стройную, на высоких каблуках девушку и чувствовал, что сейчас не выдержит и скажет ей:

— Я убил твоего отца!

Он вдруг очнулся, резко повернулся спиной к девчатам и быстро стал уходить. За спиной его снова раздался заразительный, чистый как горный ручеек, девичий смех. Он быстро шел, не разбирая куда. Кайф, казалось, весь вылетел из головы. Запоздалое и вполне искреннее раскаяние, просто раздирало его душу в клочья.

— «Я не хотел этого, не хотел» — опять ухватился он за спасительную мысль. — «Да, может он и не умер вообще, может мне показалось…» — Но вспомнив тот момент, когда увидел смертельную бледность на лице таксиста, он опять понял, что нет, он действительно убил пожилого человека…

ОН УБИЙЦА!

Сознание этого было настолько страшным и жутким, что он внезапно остановился и обхватив голову руками громко застонал.

— Вам плохо — товарищ? Может чем помочь? На него смотрела пожилая с проседью женщина. Ее голубые, как небо, глаза, с тревогой и готовностью помочь смотрели на него.

— «А ведь она может быть ЕГО женой!» — вдруг вломилась в голову Славика шальная мысль. Женщина увидев, что лицо его исказилось, как от боли, забеспокоилась.

— Где болит, сынок? Сердце? Тебе помочь?