Союз будет жить

Я отпускаю спиннинг и быстро перегибаюсь за борт, вот он, зараза, башка здоровая… Ну-ка, где там у тебя жабры? Есть, удаётся просунуть руку под жаберную крышку и ухватить. Сом пытается, наверное, в последний раз сделать финт ушами, но я удерживаю его. Стою на коленях в нише перед мотором, растопырившись как рак. Чувствуя, что держу крепко, со всей силы бью сома по голове молотком. Вот, багра нет, а молоток всегда лежит в нише у мотора. Рывок, но уже не такой сильный, контузило беднягу, надо повторить…

Со стороны, наверное, зрелище было отвратительное, но что делать. Эта «лошадь» не умирала, ну никак. Я ударил его раз семь или восемь, прежде чем он начал слабеть. Казалось, я ему голову сейчас в котлету превращу, ан нет, крепкая зараза.

Сом затих на десятом ударе, точнее, после него. Все перешли ближе к носу, освобождая место на корме для добычи. Я уже был без сил и вытащить в одиночку никак не получалось.

– Катюш, помоги, родная, не могу я, – признал я своё бессилие над этой огромной рыбиной.

– Как?

– Надень галицу, вон, под сиденьем возьми, – говорю я, указав глазами.

Жена быстро достала брезентовую рукавицу, надела на правую руку и наклонилась ко мне.

– Сможешь взять под жабры с другой стороны?

– Не подлезаю, крышка прижата…

– Вот зараза, – ругнулся я. – Помоги себе второй рукой, возьми нож и подсунь, не торопись особо, держать-то я ещё могу, просто вытянуть не получается.

С трудом, но Катя наконец смогла подсунуть руку под жаберную крышку, и, когда дала знак, что держит, мы сделали совместное усилие.

– Ура! – взвизгнула Алёнка, от чего Ванька захныкал.

– Да уж, фильм ужасов просто, – констатировала супруга и села на сиденье без сил. Я плюхнулся рядом и с трудом перевёл дыхание.

– Правду говорят в народе, муж и жена… – подала голос впечатленная всем увиденным Варвара Алексеевна. – Вы словно одно целое, ребятки, как же вы подходите друг другу!

Да уж, если бы у нас не было такой сплочённости в семье, вряд ли вообще бы смогли жить вместе. Когда у людей сходятся интересы и увлечения, это всегда хорошо. Рыбалка на этом была закончена, ибо сил не было совсем, да и места в лодке тоже. К тому же Ванька раскапризничался, и Катя объявила, что время кормить. Освободили ей место, полили воды на руки, и молодая дважды мама устроилась с малышом для кормежки. Я, рассадив всех остальных, убрал снасти, кстати, сом почти разогнул изготовленный лично дядей Колей тройник, ещё бы чуток и точно бы спрыгнул. А так, вот он, зараза огромная, лежит себе, шевелится ещё на дне лодки, пугая женщин и ребёнка своим инопланетным видом. Даже согнувшись в подкову, он занял все свободное пространство в лодке, охренеть, да и только.

Домой мы прибыли одновременно с вернувшимся с работы фронтовиком. Дядя Коля был в своём репертуаре.

– Эх, ничего себе, вы никак копринского крокодила выдернули? Сколько же он мне нервов измотал, зараза, сколько снастей сгубил…

– Дядь Коль, ты о чем? – смеясь и отходя от усталости, спросил я.

– Ты думаешь их тут много? Вот таких, как этот? Сколько себя помню, этот самый здоровый! Что, разловил-таки Большого?

– Будешь смеяться, батя, не я, а Катюха! – и сам засмеялся я.

– Вот девочка, вот же ты молодец! – неподдельно восхитился фронтовик. – Ай да дочка, ай да рыбачка!

Смеялись все, лишь сом уснул и не видел нашего торжества.

Весов у нас не было, для такой туши безмен не подходил, но измерив его складным метром, дядя Коля уверенно заявил:

– Тридцать!

И я охренел. Полтора метра, вот это машина! И как мы его подняли?..

– Бать, сколько мы с тобой рыбачили на косе, ведь никогда там их не попадалось, откуда?

– Сань, да мало ли, – многозначительно пожал плечами фронтовик. – У косы да, никогда не ловил, залетный какой-то. Надо туда сходить да посмотреть, что там такого протухло, что он пришёл, – тихо, мне на ухо сказал дядя Коля. А мне вдруг стало дурно. Как представлю, что эта зараза какого-нибудь рыбака жрала, крутить начинает.

– С утречка, или…

– Поехали, посидишь, я справлюсь, – заключил фронтовик, и я, обменявшись с женщинами взглядом, говорившим, что так надо, прыгнул обратно в лодку.

Дядя Коля шел осторожно, он вообще никогда не гоняет, внимательно осматривая все вокруг. Пресловутая коса была на другой стороне Волги, хоть и не спешили, но дошли быстро.

– У кустов кидали? – бросил он мне.

Я обернулся и кивнул.

– Давай поглядим, – заглушив мотор и взяв весло, ветеран поднялся и стал раздвигать камыши.

Минут через десять спина ветерана распрямилась.

– О, не ожидал, что так быстро управимся, гляди, Санька, рога!

– Вижу, – посмотрев в указанную сторону, и правда увидел рога, торчавшие из воды в камышах.

– Понятно. Подранка упустили, он убегал и не смог переплыть, – дядя Коля толкнул рога, и показалась обглоданная голова лося. – Как его, однако!

Лося, видимо, ещё и засосало в ил, потому как туша была наполовину ободрана, но он, можно сказать, стоял будучи мёртвым. Меня отпустило, реально думал, что сом здесь человечиной питался.

– Экспонат не нужен? – указал на рога дядя Коля.

– Да нах… – даже выругался я. – Пошли домой, батя, нам ещё сома пилить!