Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920

Уход Горского правительства и замена его во Владикавказе наглядно показывают, как инициативой других социалистических групп успешно воспользовались большевики, объявившие о своей победе на всем Северном Кавказе, хотя их присутствие в регионе было очень ограниченно[311]. Вся история этого периода, с 1917 по 1920 год, требует досконального изучения деятельности партии большевиков. Роль, которую она отвела себе, сильно преувеличена за счет действий не коммунистов, а лиц, успешно зачисленных задним числом в ряды большевиков.

Однако ситуация на Северном Кавказе вновь изменилась из-за перемены обстановки на Дону, когда во главе объединенной армии на смену убитому Корнилову в апреле 1918 года встал генерал А. Деникин. Он совершил стратегическую ошибку, направив армию против местного населения и разделив свои силы на два фронта: против народов Северного Кавказа на юге и против большевиков на севере. О чем в 1920 году, перед своим отъездом в эмиграцию[312], в личном письме А. Деникину написал и барон Петр Врангель. На протяжении всей своей карьеры в должности командующего Добровольческой армией и главнокомандующего Вооруженными силами Юга России Деникин исходил из того, что Северный Кавказ для него должен был стать своего рода базовым регионом, поставляющим средства как материальные, так и людские[313]. Генерал Деникин недооценил справки и донесения, которые он получал с Северного Кавказа. Хотя в докладных записках и аналитических докладах указывалось на слабость Горской республики как государства как такового, но особо подчеркивалось, что ситуация далека от того, чтобы с наскока захватить территорию горцев[314].

По мнению русского генерал-майора Б. П. Лазарева[315], правительство горцев, эмигрировавшее в Тифлис после занятия Владикавказа большевиками в феврале 1918 года, содержится фактически на деньги самого председателя правительства А.-М. Чермоева, а также получает финансовую помощь от правительств Азербайджана и Грузии. Постоянная связь поддерживается только с Чечней и Ингушетией. Весь авторитет власти держится, по его мнению, исключительно на личном авторитете самого председателя[316]. В докладе указывается, что все части Северного Кавказа ведут себя разнородно: если кабардинцы спокойны и держат нейтралитет, то осетины-мусульмане ближе к настроениям ингушей, а осетины-христиане — к настроениям казаков. Ингушетия больше была занята выдавливанием казаков и захватом земель на равнине. В то же время Чечня была разбита на многочисленные партии и очень разрозненна, но русские чиновники и военные отмечали роль и значимое место в обществе чеченского шейха А. Митаева. В политическом отношении Чечня действовала в союзе с Ингушетией. И наконец, Дагестан с сильными туркофильскими настроениями являлся очагом напряженности между большевиками и Горским правительством. Генерал Лазарев отмечал, что у Дагестана нет возможности самостоятельно управляться, что побуждает его постоянно искать союзников со стороны[317]. Главный вывод генерал-майора Лазарева состоял в том, что он не считает Горскую республику единым и цельным организмом. Все народы, входящие в Горскую республику, самостоятельны в своих действиях. Но именно правительство Горской республики является объединяющим органом для всех этих разрозненных сил, народов и регионов края. Ценность этих докладов и отчетов состояла в том, что они предупреждали, что при любом исходе вторжение Добровольческой армии в пределы Горской республики отодвинет борьбу горцев с большевиками.

Этот драматический период в истории горцев показателен в том отношении, что поддержки у правительства среди народных масс не было. Здесь большее значение имел авторитет того или иного представителя Горского правительства, чем власти в целом. Тот факт, что захват столицы большевиками прошел в отсутствие практически всех первых лиц, занятых на Международной конференции в Трапезунде, продемонстрировал слабость власти в регионе. Горское правительство было правительством интеллектуалов, никак не связанных с народом напрямую. Отсутствие у Горского правительства горизонтальных связей с народом стало проблемой в его дальнейшей деятельности.

Процесс преобразования ЦК Союза горцев Северного Кавказа в Горское правительство был прерван большевиками. Это не имело бы таких тяжких последствий, создай правительство на местах свои представительства — в округах, уездах, селах, а этого так и не было сделано. Все было хаотично. Было правительство, но не было структур на местах, способных выполнять решения, принимаемые на уровне министров[318]. Безусловно, власти пытались предпринять меры и в этом направлении. Даже муфтий Н. Гоцинский призывал народ к созданию структур власти на уровне села и общины, чтобы не быть оторванными от властной верхушки Горской республики.