Союз хищников

Ни звука, ни подозрительного запаха.

Она двинулась к спальне, ориентируясь на свет прожекторов, пробивающийся сквозь занавески. Он тоже забыл закрыть жалюзи, но это не спасло ему жизнь. Людивина вступила во что-то липкое, у ног блеснула черная лужа. И без всякого света стало понятно, что это…

Прикроватная тумбочка была опрокинута, письменный столик тоже.

Шофер лежал на кровати в позе эмбриона. Многие так сворачивались в агонии, заметила Людивина. Это было возвращение в детство. Регрессия, попытка уйти от боли, страха и смерти. Тщетные поиски материнской защиты.

В полумраке горло шофера зияло огромной сочащейся раной.

– Прости, – тихо сказала девушка.

Она закрыла ему веки и на мгновение замерла у изголовья, прежде чем обернуться к одежде, сложенной на стуле. Ключи оказались на ремне.

В темноте ее взгляд привлекли знакомые очертания.

Это была рукоятка «глока».

Убийцы не стали обыскивать комнату.

Они спешили, действовали небрежно, не ожидая опасности.

Людивина достала пистолет и прижала его к себе.

Теперь она была во всеоружии.

* * *

Микелис посылал все новые и новые радиосообщения.

– Никто не отвечает? – спросил Априкан через приоткрытую дверь, предпочитая оставаться снаружи, чтобы сторожить подступы.

– Нет! Не понимаю, то ли дело в погоде и расстоянии, то ли не та частота. Я делаю все, что могу.

– Продолжайте!

Полковник посмотрел на глубокий снег, выпавший с момента их прибытия. Примерно сантиметров двадцать. С подходящими шинами вполне преодолимо. Как только появится Людивина, они заберут Мальвуа и Кутана и попробуют скрыться, съездить за подкреплением в Радиссон. Сеньон парень крепкий, он продержится, если найдет хорошее укрытие.

Априкан уже собирался снова заглянуть в машину, как послышался отчетливый хруст шагов по утрамбованному снегу. Он хотел обернуться, но к его щеке прижался ледяной ствол винтовки.

– Не двигаться! – скомандовала женщина в красном пуховике с поднятым капюшоном.

Блондинка. Волосы, видимо, длинные, на вид лет сорок, пронзительный взгляд. Она с удовлетворением смотрела на свою добычу.

– Ты, в машину, – сказала она с сильным квебекским акцентом, – а ты не двигайся, иначе его мозги вылетят к тебе на колени.

Сердце Априкана стучало. Дыхание сперло.

Он попался как мальчишка.

Он чувствовал, как внутри нарастает страх. Ужас смерти.

Вдруг лоб блондинки взорвался. Сноп пунцовых брызг хлынул на Априкана, женщина рухнула навзничь.

Позади нее стояла Людивина, держа дымящийся ствол пистолета.

Выстрел прозвучал как сигнал, как клич.

Как объявление войны.

64

Априкан и Микелис продвигались вперед по одному из бесконечных красных переходов, каждый с помповым ружьем в руках, Людивина – за ними по пятам, прикрывая тыл.

Они шли туда, где разместили сотрудников Квебекской полиции.

Приближаясь к окнам или балконам, они пригибались, чтобы их не обнаружили. Людивина видела, как по улицам и по другим переходам бежали люди, мимо с шумом промчалось несколько снегоходов. Всех подняли по тревоге. Все вышли на улицу. Женщин и детей заперли в безопасных местах, а всех, кто в Валь-Сегонде мог охотиться и держать оружие, мобилизовали на облаву.

А уж безжалостных охотников тут хватало.

Впереди, через два здания, раздались ружейные выстрелы. Полдюжины или около того. Затем последовал приглушенный треск пистолетов. Не прошло и тридцати секунд, мощные разряды завершили фейерверк.

– Стреляли со стороны их комнат? – спросил Априкан, все еще усеянный пятнами крови и осколками костей.

– Боюсь, что да, – подтвердила Людивина.

Они застыли на месте, не зная, что делать.

Еще один громовой раскат, словно последний залп, прозвучал в ночи много позже.

Априкан ринулся вперед.

Они как можно осторожнее приблизились к зданию и тут же спрятались, увидев, как наружу выскочили пятеро мужчин. Они были хорошо вооружены: дробовиками, помповыми ружьями, а у одного за спиной болтался автомат.

Когда Людивина оказалась в коридоре перед открытыми дверями, у нее уже не оставалось надежды. Запах пороха еще витал в воздухе, сильный и резкий. В комнатах горел свет, в воздухе кружились последние перья из растерзанной подушки.

Кутан лежал ничком на полу с пистолетом в руке, уткнувшись в собственные мозги. Позади него, на кровати, навзничь лежал его начальник Мальвуа, изрешеченный пулями.

Еще двое полицейских были загнаны в комнату и убиты выстрелами в затылок.

Они опоздали.

Из ванной вышел мужчина и замер на месте, удивленный присутствием трех незнакомцев. Он потянулся к рукоятке револьвера на поясе.

Априкан разрядил всю свою ненависть ему в живот. Дробовик грохнул в помещении так оглушительно, что у трех выживших французов заложило уши.

Несмотря на шум в ушах, Людивине послышалось что-то сзади. И тут волосы у нее встали дыбом. Она угадала опасность и направила свой глок в сторону коридора.

В противоположном конце показались двое бегущих мужчин с ружьями.

Людивина прицелилась в первого. Две пули попали в грудь.

Второй притормозил, чтобы вскинуть оружие к плечу.

Она выстрелила наугад, четыре раза.

Дым быстро рассеялся.

Двое лежали на земле, один стонал.