Союз освобождения. Либеральная оппозиция в России начала ХХ века

И хотя земство преимущественно составляли выходцы из «благородного сословия», земское собрание заметно отличалось от дворянского. Последнее было шумным, многолюдным, беспорядочным. Периодически давали о себе знать местные Маниловы, Собакевичи, Ноздревы. Съезжались помещицы, рассчитывавшие показать «обществу» своих дочерей-невест. В земском собрании все было иначе. Здесь меньше выкрикивали, а больше обсуждали. Было больше порядка и меньше суеты.

Зарождавшаяся земская деятельность неизменно соседствовала с политической, пока запретной и опасной. В 1878 году в Харькове праздновали юбилей украинского писателя Г. Ф. Квитки-Основьяненко. Собралось много народа из разных губерний, в том числе из Киева, центра украинофильства. Приехали черниговцы: А. Ф. Линдфорс, А. А. Русов, В. А. Савич, И. И. Петрункевич. Последний говорил не о покойном писателе, а о политической обстановке в России. Совсем недавно был убит шеф жандармов Н. В. Мезенцов. Петрункевич не оправдывал террористический акт, он был против любого террора, сверху или снизу. Полагал, что насилие свидетельствовало о слабости и власти, и общества, которое не может солидаризироваться с убийцами. Однако оно должно четко и определенно сказать, что не одобряет и правительство, цепляющееся за старое, вместо того чтобы ступить на новую торную дорогу государственных реформ. В этом случае и террористические акты сойдут на нет. «Общество… одинаково против убийства из-за угла и против виселицы». Петрункевича слушали с напряженным вниманием. Лишь однажды выкрикнули: «Это призыв к революции!» Петрункевич не остановился. По окончании выступления зал встал и долго рукоплескал. Многие подходили пожать руку оратору. Были среди них и офицеры. Все повторяли: «Давно было пора это сказать».

Этот опыт придавал оптимизма и смелости. Петрункевич решился на рискованный шаг: вступить в переговоры с народовольцами. В этом деле ему помог А. Ф. Линдфорс — и более никто. Посвящать других людей в это опасное мероприятие было чревато неприятными последствиями. Народовольцы поставили условие: никто не должен был знать их фамилий. Собрание имело место на квартире известного киевского украинофила В. Л. Беренштама. Узнай о том полиция, все бы закончилось печально — и для него, и для всех его гостей.

И все же никто не узнал. Собрание прошло спокойно. Продолжалось с 8 вечера до 12 часов ночи. В нем участвовали отнюдь не случайные лица: В. А. Осинский, П. Л. Антонов, Е. Н. Ковальская, Л. А. Волькенштейн и другие. Некоторые из них были повешены в Одессе и Киеве весной 1879 года как участники террористических актов. Петрункевич и Линдфорс просили народовольцев приостановить террористические акты, дабы земцы могли поставить перед правительством вопрос о неотложности политической реформы. Стороны услышали друг друга, но ни о чем не договорились.

Об этом совещании знал украинофил И. А. Житецкий. Он преподавал Софье Паниной, дочери графини Анастасии Сергеевны Паниной. Житецкий взялся провести А. С. Панину на собрание, где та могла послушать совещавшихся (конечно, не принимая участия в обсуждении). И все же по его окончании она пригласила некоторых из присутствовавших к себе. Среди них был И. И. Петрункевич. Так они познакомились. Спустя три с половиной года, 16 августа 1882-го, они обвенчались в Смоленске.

Но до этого памятного события было еще далеко. Пока Петрункевич готовился к предстоявшему земскому собранию. Оно было перенесено на январь 1879 года, что несколько спутало карты. Черниговцы не стали терять времени и попытались наладить контакты с Московским и Тверским земствами, а также столичной печатью. Петрункевич рассчитывал сделать Москву центром сборки всего земского движения. В этом деле ему теперь активно помогала и Анастасия Панина.