Союз освобождения. Либеральная оппозиция в России начала ХХ века

В Москве в 1901 году на банкете в Татьянин день в Литературно-художественном кружке В. А. Маклаков произнес речь о расхождении «общества и правительства, мысли и власти». Он закончил свое выступление «пожеланием, что если у нас власть не умеет быть мыслью, то чтобы мысль стала властью». В том, чтобы разводить общество и правительство, есть своя правда. Об их конфликте много написано и сказано, зачастую самими современниками. Недоверие к бюрократии было тотальным. Его разделяли земцы, университетские профессора, гвардейские офицеры, аристократы, представители царствующего дома, да и сами чиновники. Бюрократию подозревали в совершенном незнании российских реалий и во всеобщей непорядочности. Считалось, что в столичных канцеляриях придумали свою, никогда не существовавшую Россию и установили в ней несправедливые правила. Это мало у кого вызывало сомнения. Был и другой стереотип, относившийся уже к общественности. Разделявшие его не сомневались в «неблагонадежности» большей части (если не всей) «публики», которую составляли оппозиционеры всех мастей, явные или скрытые. Однако правительство и общественность были слишком близки друг к другу. Они менялись местами, играли несвойственные им роли.

В значительной мере речь шла о выходцах из одного круга. Их объединял общий жизненный опыт, происхождение, образование, круг общения. В апреле 1903 года в прошлом государственный служащий А. А. Корнилов приехал в Санкт-Петербург в расчете встретиться с руководством Министерства внутренних дел. До 1900 года он заведовал крестьянскими делами при иркутском генерал-губернаторе. Теперь же ему не повезло оказаться в ссылке. Он надеялся на понимание со стороны директора Департамента полиции А. А. Лопухина, но тот не принял просителя. Была надежда добиться аудиенции у самого министра — В. К. Плеве. В приемной Корнилов встретил много знакомых. К нему подошел нижегородский губернатор генерал П. Ф. Унтербергер и протянул руку. За ним ближайшие сотрудники Плеве — В. И. Гурко и А. В. Кривошеин. Гурко объяснял Корнилову, что они все «на одних дрожжах». «Да, — согласился Корнилов, — на одних дрожжах, а хлебы-то вышли разные: в то время, как вы директорами департаментов служите, я приехал просить, чтобы меня не слишком часто сажали в тюрьму». Гурко расхохотался, а Кривошеин улыбался.

Корнилов не был исключением. Будущий видный член партии кадетов князь В. А. Оболенский в 1893 году поступил на государственную службу — в отдел (с 1894 года — Департамент) сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия. Там он занял должность младшего редактора, что в других департаментах соответствовало должности столоначальника (иными словами, он практически сразу оказался на «среднем этаже» российской бюрократической иерархии). Именно в эти годы Оболенский сблизился с марксистами, часто встречался с А. Н. Потресовым и П. Б. Струве, подумывал о сотрудничестве в социал-демократическом издании.

Оболенский был далеко не единственным чиновником, оказавшимся в рядах оппозиции. Некоторое время спустя в их числе состоял и товарищ министра внутренних дел князь С. Д. Урусов, и главноуправляющий землеустройством и земледелием Н. Н. Кутлер. И. В. Гессен долгое время был чиновником Министерства юстиции. В этом же ведомстве служил и его родственник В. М. Гессен. Б. Э. Нольде возглавлял Второй департамент МИД. Все они впоследствии вошли в партию кадетов или были к ней близки. Среди видных октябристов (и членов фракции «Союза 17 октября») бывших чиновников было и того больше: это попечитель Казанского, а впоследствии Харьковского учебного округа М. М. Алексеенко, попечитель Харьковского, а затем Санкт-Петербургского учебного округа В. К. Анреп, чиновник особых поручений при финляндском генерал-губернаторе Э. П. Беннигсен, руководитель отдела печати МИД и директор Санкт-Петербургского телеграфного агентства А. А. Гирс, чиновник особых поручений при министре народного просвещения Е. П. Ковалевский, старший инспектор Государственного банка Г. Г. Лерхе, директор и председатель совета Санкт-Петербургского телеграфного агентства Л. В. Половцев, директор департамента в Министерстве земледелия и государственных имуществ Н. А. Хомяков. Эту же должность (правда, позднее) занимал другой заметный представитель Союза 17 октября С. И. Шидловский. Стоит упомянуть и кутаисского губернатора В. А. Старосельского, который вскоре после отставки вступил в РСДРП.

Сложившиеся связи не забывали и не разрывали. Будучи издателем газеты «Право», И. В. Гессен (равно как и многие другие представители печати) тесно сотрудничал с С. Ю. Витте, готовил для него проекты документов. Гессен снабжал министра земледелия А. С. Ермолова нелегальной литературой (а именно проектом «освобожденческой» конституции). По сведениям курского земского деятеля В. Ф. Доррера, на ноябрь 1902 года ближайший сотрудник С. Ю. Витте В. И. Ковалевский сотрудничал с Суджанским земством, а значит, с князем Петром Долгоруковым, ключевой фигурой общественного движения начала XX века.