Союз трёх императоров

– Необходимо разыграть японскую карту в наших интересах. Надо столкнуть Японию с Россией. Нам просто необходима новая война этих государств! Тогда русские ресурсы будут оттянуты на Дальний Восток. А при единственной железнодорожной магистрали переброска войск, продовольствия и боеприпасов растянется на месяцы и даже годы… Две воюющие армии надолго увязнут в Маньчжурии. Фактически Россия будет исключена из европейского пасьянса, и тогда можно подтолкнуть к войне и Германию. К тому времени завершится модернизация армий Антанты, и будет достигнут военный паритет. В этом случае затяжная война на самоуничтожение станет вполне вероятной.

– Итак, Дальний Восток – вот приоритет нашей геополитики! – подытожил Вудро Вильсон. – Надо приласкать Японию и пообещать ей всяческую помощь. Разумеется, на столь важное дело придётся немного раскошелиться. Вы меня слышите, господа банкиры?

* * *

Эскадренный миноносец «Дерзкий» вошёл в Севастопольскую бухту и малым ходом направился к бочке № 3, указывая дорогу следовавшему ему в кильватер линкору «Императрица Екатерина Великая». Новейший дредноут прибыл из Николаева и в Севастополе оказался впервые. Отсалютовав флагманской «Императрице Марии», он стал рядом с ней на бочку. С берега кричали и махали руками: могучий дредноут – «сверхсилище», как его обозвали местные журналисты – привлекал всеобщее внимание.

– Ура! Теперь у нас с турками – как минимум паритет, – сказал своей спутнице стоявший на Графской пристани щёголь-лейтенант. – В прошлом году англичане построили для султана два дредноута. Вот и у нас теперь два!

– Неужели до этого дня мы были слабее турок? – удивилась юная барышня.

– Ну, не слабее, конечно. Турок мы били всегда, независимо от соотношения сил. Мы побеждали не числом, а уменьем. Теперь же, когда на нашей стороне и то, и другое, мы будет не просто побеждать, мы будем громить противника в пух и прах!

Мимо Графской пристани прошёл «Дерзкий». Все заворожено смотрели на его стремительный силуэт с высоким полубаком, тремя наклонными трубами и внушающими уважение длинноствольными пушками. Резко положив руль, эсминец развернулся и эффектно пришвартовался кормой к Минной стенке. Из третьей трубы взмыла вверх прощальная шапка чёрного дыма. Поход завершён.

– Какой красивый корабль, – раздался чей-то женский голос.

Ах, какие были времена! Тогда дамы знали толк в красоте, даже если это эскадренный миноносец, а не букет хризантем или сумочка от Louis Vuitton…

* * *

Севастополь был взбудоражен: все только и говорили, что о дерзком ограблении ювелирного магазина братьев Шпигельглуз. Преступление было совершено с неимоверной наглостью: группа налётчиков – то ли четыре, то ли пять человек – среди бела дня ворвалась в магазин, расположенный на оживлённой улице в самом центре города. Охранник магазина был застрелен, остальные сотрудники, напуганные до смерти, выполнили все требования нападавших безоговорочно. Содержимое прилавков и сейфов быстро перекочевало в большие рюкзаки и сумки, после чего банда скрылась на фаэтоне, запряжённом парой гнедых.

Главаря налётчиков быстро опознали, поскольку он даже не скрывал лица и орудовал без маски. Вероятно, он считал, что ему терять уже нечего. И теперь весь город был обклеен листовками с его портретом. За поимку бандита обещали премию в 500 рублей. Казанцев и Мунивердич узнали его сразу – это был тот самый мордоворот-заика, с которым они схлестнулись в ресторане гостиницы «Кист». Из подписи на листовке следовало, что лысый негодяй по фамилии Котовский – неоднократно судимый рецидивист, опаснейший бессарабский разбойник и душегуб, недавно бежавший из кишинёвской тюрьмы.

«Выходит, мы отделались малой кровью, – подумал Казанцев. – Сделай я тогда ещё пару шагов с кортиком в руке, и этот убивец пристрелил бы нас обоих не задумываясь… Нет, героически сложить голову в ресторане от бандитской пули – это совсем не та смерть, какую я готов принять».

* * *

– А что за прелестная незнакомка была с тобой вчера вечером? – спросил Мунивердич. – Я тебя раньше с ней не видел.

– О, это из отдыхающих… Курсистка из Петербурга, приехала с мамашей на море. Мила, но порезвиться в постели с ней не получится – слишком скромна и неопытна. К тому маменька у неё, судя по всему, – сущий цербер! Держит дочку на коротком поводке. Если желаешь, могу тебя с ней познакомить. Готов, так сказать, передать барышню в добрые руки. Для светских бесед и стихов на закате она очень хороша. Но для более приземлённых целей абсолютно бесперспективна…

– Экий же ты, Коза, циник!

– Конечно! – усмехнулся Казанцев. – Не знаю, как там у вас, летунов, но настоящий моряк просто обязан быть циником. В море – дома, на берегу – в гостях. Так что терять время на сантименты некогда. Раз, два – и в койку!