Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Никакого повседневного! Завтра у нас праздник!

* * *

Прибывший в тот же день граф Ричард показался мне излишне высокомерным человеком, подчёркнуто выдерживающим дистанцию между собой и подчинёнными. Он не шёл ни в какое сравнение с Маркусом, являвшим собой пример подлинного вождя восставших против тирании герцога Герберта. Тогда я слабо разбирался в дворянских титулах и званиях, поэтому никак не мог понять, почему Маркус сразу же передал командование Ричарду.

Тот с большим удовольствием объявил себя Главнокомандующим объединённой армией повстанцев и принялся назначать на ключевые посты своих людей. Бывшие заключённые не остались обделёнными его вниманием, но в основном довольствовались второстепенными должностями. С их стороны я ожидал разочарования или даже протеста и был крайне удивлён, когда видел вполне довольных своей участью людей.

Произведя все назначения, Ричард вспомнил обо мне уже глубокой ночью. Его устное приглашение было доставлено двумя адъютантами в блестевших от золотого шитья мундирах. Пока они перечисляли все его титулы и звания, которые он сам же себе и присвоил, я раздумывал над тем, как себя вести дальше. Ричард имел большое пристрастие к внешним эффектам, исходя из чего и следовало строить разговор с ним. К сожалению, для этих целей у меня не было ничего подходящего. Накинув потрёпанный дорожный плащ, я вышел из палатки.

— Простите, святой отец, — обратился ко мне один из адъютантов, — вы хотите отправиться на приём к Главнокомандующему в таком виде?

— Да. В этом рубище я вывел из тюрьмы своих собратьев по несчастью.

Второй адъютант подошёл ко мне ближе, принюхался, после чего смешно дёрнул носом и брызнул на мою одежду несколько капель жидкости из стеклянного флакона. В воздухе распространился аромат незнакомых цветов и ещё чего-то терпкого.

— Я бы рекомендовал вам вымыть голову и уложить иначе волосы, — сказал первый адъютант, — к сожалению, на это нет времени, поэтому воспользуйтесь гребнем, чтобы просто их расчесать.

"Придётся играть по правилам этих чистоплюев, — подумал я. — Отправить бы их на декаду в тюрьму, на перевоспитание. Впрочем, они бы и трёх дней не прожили в Замке-на-Острове, если бы им пришлось там оказаться. Померли бы сразу, как только закончилось чистое бельё и парфюм".

Взяв предложенный мне красивый резной гребень из полированного дерева, я провёл им несколько раз по волосам и протянул обратно. Адъютант ухватил изящную вещицу двумя пальцами и с вежливой улыбкой указал в сторону палатки Ричарда. Не скрывая своих действий, он опустил гребень в небольшой полотняный мешочек и тщательно вытер пальцы о траву.

"Представляю, каков тогда их командир".

Забегая вперёд, скажу, что я совершенно не представлял себе каков Ричард на самом деле. Мало того, что он придавал внешности человека первостепенное значение, он встраивал людей в свою систему ценностей исключительно по тому впечатлению, которое они производили при первой встрече. Исключений не было, да и быть не могло. Только после личного знакомства с ним, стало ясно, почему некоторые повстанцы, включая Маркуса, так тщательно готовились к приезду Ричарда, приводя в порядок свой внешний вид.

Адъютанты довели меня до палатки и оставили у входа, сказав, что пригласят внутрь, как только Главнокомандующий закончит с другими делами. Я остался стоять между двумя вооружёнными охранниками в круге света, отбрасываемом ярко горевшими факелами. Не знаю, чем был занят в это время Ричард, но он долго не вспоминал о назначенной встрече. Наконец, полог палатки распахнулся, бросив мне в лицо букет запахов, состоявший из цветочного парфюма, вина и жареного мяса.

В глубине палатки послышался женский смех и плеск воды. Я дождался, когда адъютанты снова перечислят все регалии Главнокомандующего и преступил порог, оказавшись во владениях Ричарда. В палатке стоял стол с остатками пиршества, на котором в беспорядке громоздились тарелки, блюда, перевёрнутые кубки. На испачканной вином скатерти в лужах из пролившихся соусов плавали помятые фрукты. Под столом лежала собака и с упоением отгрызала куски мяса от здоровенной кости. Адъютант прошмыгнул за ширму, откуда вскоре раздался недовольный голос Ричарда:

— Что? Откуда он здесь? А-а, ну тогда, пускай заходит.

Следуя за приглашающим взмахом руки, я оказался за ширмой. Открывшаяся картина менее всего соответствовала моему представлению о поведении полководца накануне торжественного смотра его армии. Нетрезвый Главнокомандующий возлежал в наполненной до краёв большущей ванне, обнимая ещё менее трезвую девицу. Оба были совершенно раздеты и не испытывали при этом ни капли смущения, находясь в обществе постороннего человека.

— А-а-а, священник, — вместо приветствия произнёс Ричард. — Я как раз хотел на тебя посмотреть.

— Ещё вина!, — дурашливым голосом завопила девица и стала трясти пустым кубком.

— Тебе хватит! А ему, — тыкая в меня пальцем, сказал Ричард, — предлагать не буду. Что святошу поить хорошим вином, что свинью — всё едино. Не оценит ни тот, ни другой.