Союзник (СИ)

За разговором оба заснули. С утра Ким поехал на работу, весь день провел на ногах, устал от шума и огромного количества неприятных личностей. Что его бесило больше всего, это пенсионеры, толкущиеся в холле. Они донимали младших работников, обвиняя в неправильной организации работы, медлительности и некомпетентности. Огромные очереди мало кого радовали, но лишь пожилые люди не желали ждать, бегали туда-сюда, жаловались и вздыхали. Джеджун с некоторой ностальгией вспомнил домик в глуши. Хоть он и терпеть не мог насекомых, спать на полу было жестко, приходилось экономить воду, но там не было всех этих бесконечно орущих друг на друга уродов. Возможно, идея Юнхо о смене места жительства и работы не была настолько уж глупой.

С нетерпением дождавшись окончания смены, Джеджун поспешно сбежал. Забросив руки в карманы, спустился в метро. Сев в поезд, задумался. Ему необходимо было увидеть Кёнсу. Чтобы убедиться в том, что готов продолжать, чтобы подпитать решительность и смелость. Глядя ночью на Юнхо, слушая его бесцветный голос, он понял, что совсем не хочет становиться таким вот живым трупом. Уничтожив всех своих врагов, что станет с ним самим? Сможет он так же, как и Чон, существовать от зари до зари, безучастно взирая на мир. Однако остановиться сейчас было схоже с тем, чтобы резко выйти из гонки уже завидев финишную черту. Что хуже, бросить все или довести до конца? Что потом заставит мучиться сильнее: осознание того, что ты убийца или то, что ты слабак, не сумевший постоять за себя? Как узнать? Чьего совета спросить? Юнхо выбрал свой путь и преодолел его, а сейчас пожинает плоды содеянного — живет в полнейшем одиночестве, перегоревший и отчужденный, такой несчастный. Объятия, поцелуи и страсть той жаркой ночи были ему необходимы так же, как и самому Киму. Если не больше.

Потекли нудные дни рядового жителя мегаполиса. Юнхо вернулся к своей работе и не отвлекал его мыслей разговорами, а потом и вовсе перестал появляться в квартире Кима. А потому Джеджун привычно ушел в себя. В клинике к его поведению привыкли и не придавали значения. А Дже в свободное время сидел в интернете, изучая дела самых известных убийц в истории. Он практически перестал питаться, изводил себя кофеином и сигаретами. Время шло, кошмарные сновидения посещали его с обычным постоянством. Кошмары прошлого, но не сцены издевательств и убийства насильников.

Умом он понимал, что постепенно впадал в болезненное состояние, ожидая того дня, когда сможет поймать Кёнсу. Он страстно желал причинить ублюдку боль, испытанную по его вине. Хотел ли он справедливости? Он уже не думал об этом в таком ключе, он просто хотел воздать обидчику троекратно. И даже не замечал, какие метаморфозы происходили с ним самим по мере того, как он вынашивал идеи преступления. Дже становился нетерпеливым и все чаще недовольно бурчал на нерасторопный персонал, а порой даже проявлял агрессию, пока что направленную на подвисавший компьютер или заедавший в замочной скважине ключ. Несмотря на недоедание, он чувствовал небывалый прилив сил. Еще бы, ведь в отличие от насильников, которые измывались на ним физически, Кёнсу затронул его гордость. Внутри Джеджуна тлел отравленный огонь, грозивший перерасти в неконтролируемый пожар. Ему нужно было уничтожить этого человека.

— Когда ты сможешь приехать?

— Не раньше вторника.

— Твою мать, — Дже зажал телефон между ухом и плечом, чтобы извлечь из кармана банковскую карточку. — Почему так долго?

На другом конце провода вздохнули.

— У меня сейчас запара, а твой Ли никуда не денется.

— Мне нужно разделаться с этим как можно скорее. Я не могу сидеть… спасибо, — Ким смахнул в пакет несколько коробок сигарет и новую зажигалку, кивнул продавщице и вышел на улицу, — не могу сидеть без дела. У меня уже руки трясутся, я жрать не могу!

— Успокойся.

— Юнхо, я к нему под окна хожу каждый день, в кармане нож. Стою, как идиот, трясусь от страха и желания все это закончить, — заскрежетал зубами Дже.

— Не ходи один. Этот тип опасен. Для тебя сейчас любой опасен, ты не в себе.

— Может мне опять к психологу?

— Чтобы ты разболтал про тройное убийство?

— Что мне делать?! — Джеджун был в отчаянье. — Приезжай, м-мы потрахаемся, усп-покоимся.

— Дже, лучше напейся и сиди дома, пожалуйста.

— Я хочу, чтобы он сдох!

— Мне пора.

— Юнхо!

Ким смачно выругался, когда его собеседник положил трубку. Его буквально трясло от раздиравших его чувств. Словно брошенный котенок, и в то же время озлобленный тигр, терзаемый страхом вырваться из клетки в мрачный лес.

— Не сходи с ума, Дже, — бормотал Ким, сунув телефон в карман джинсов и направляясь к дому. — Ты похож на шизанутого… так нельзя! Держись, мужик! У тебя нет хромосомы маньяка, хватить мысленно расчленять козла… Возьми лучше пожрать, наконец!

Так и не разжившись едой, Джеджун поднялся в квартиру. Стряхнув с ног кеды, мужчина прошел на кухню, щелкнул электрическим чайником. В дверь позвонили. Дже вскинул голову. Сердце застучало как сумасшедшее. Не смея дышать, он замер, навострив уши. Было тихо. При повторном звонке Ким вздрогнул.