Союзник (СИ)

Юнхо. Стоит задуматься, какую роль он играет в жизни Дже? Спаситель, наставник, друг, любовник? А может проводник в иную жизнь, где Ким Джеджун переродился из жертвы в хищника? Тогда где та черта, когда проводник становится ненужным? Дже уже обжился в новой среде, нужен ли ему теперь мужчина? Да, но, возможно, в другой роли. Возвращаясь к началу. Итак, спаситель. Тоже пройденный этап. Конечно, Джеджун не сразу принял все то, что говорил Юнхо, науськивая на месть, принимал за бред наркомана. Но мужчина прямо в душу заглянул, как умеет только Дьявол, облек в слова простые истины, о которых Дже даже и помыслить не мог. Наставник? Уже нет, да и не был на самом деле, ведь Джеджун знал, как поддержать и вернуть жизнь, а значит без труда мог ее и забрать. Как оказалось, он действительно мог это сделать, причем без зазрения совести. Но Чон объяснил, как замести следы, а это неоценимо. Друг… он был идеальным товарищем. Немногословный, понятливый, мужественный, готовый подставить плечо, умный. Такие друзья у Дже были когда-то давно, до встречи с Кёнсу. Ким сам от них отмахнулся, поглощенный своей головокружительной любовью к уроду. Если перебрать каждого из них, они и в подметки не годились Юнхо. С ними ни за что не провернуть всего, что сделал Дже. С ними даже поговорить о таком не удалось бы, как минимум покрутили бы пальцем у виска и попросили больше не звонить. Они были, что называется, правильными. Дальше любовник. Сказать, что Юнхо не привлекал Дже сексуально, значило соврать. Теперь, по крайней мере, когда он в полной мере узнал силу его объятий и жар поцелуев. Между ними действительно зародилось нечто, тесно сплетенное в клубок. В основном из пороков и преступлений. Встреться они раньше, много раньше, как бы сложилась их жизнь? Заметили бы они друг друга или прошли бы мимо? Кабы да если бы, того факта, что Юнхо повлиял на Дже, было не отнять. За последнее время искренняя улыбка посещала его лицо все чаще, ему было легко, даже если нужно было спускаться в подпол и браться за инструменты.

— Я улыбался за счет смерти другого, — Джеджун уткнулся лицом в ладони. В носу защипало, но слез не было, только немного запершило в горле. — Я чудовище.

К горлу подкатила тошнота. Дже мучительно сглотнул горечь желудочного сока, что волной поднялся и едва не хлынул в рот. Вскинув голову, он подставился теплым солнечным лучам, перевел дух. Внутри скрутился узел, мешал нормально дышать. Некоторое время он не двигался, потом выпил кружку ледяной воды и поднялся, нетвердым шагом вернулся в подпол. Яма была почти готова.

— Все в порядке? — Юнхо если и заметил удрученное состояние Дже, виду не подал.

— Да.

— Клиент готов?

— Умыт, подмыт, — кивнул Джеджун.

Повязав труп сверху простыней, вдвоем сбросили его вниз. Ким глянул в могилу, увидел, как натянулась на лице ткань, почувствовал дрожь в коленках. Цепочка с крестом словно начала душить. Он сорвал его, сжал в кулаке. И прежде чем Юнхо швырнул первый ком земли, бросил его в яму. Чон поднял на него глаза, но промолчал. В конце концов, тот был в перчатках и не оставил отпечатков. Джеджун опустился на колени и принялся спихивать землю руками, чтобы поскорее закончить. Белая простынь быстро исчезла под чернотой земли. Засыпали все довольно быстро. Из-за лишней земли пришлось поднимать пол, перекладывать доски на всякий случай, если какому-нибудь туристу случится забрести в эту глушь.

К вечеру в небольшой яме, которую уже вырыли за домом, собрали медицинские халаты, упаковки от таблеток, трубки катетеров с заполненными отходами жизнедеятельности пакетами, перчатки и маски, все, что накопилось и больше не могло пригодиться, облили бензином и подожгли. Для Кёнсу оставили небольшой запас самого необходимого. Хотя Дже решил, что нужен будет лишь кляп, острый нож и наручники понадежнее, а там он устроит козлу «тысячу порезов». Юнхо уничтожил в огне вещи убитых и документы, которые обнаружились в карманах. Потрескивающий огонь набирал жар, его цвет становился все интенсивнее по мере того, как темнело вокруг.

Ополоснувшись остатками теплой воды, мужчины забросили генератор, тот что помощнее и подороже, на заднее сидение машины, туда швырнули рюкзаки с личным барахлом. Тщательно отмытый пресс заперли в доме с кое-каким скарбом, наручники и все, что наводило мысли о живодерстве, забрали с собой и припрятали под сиденьем. Чон обошел территорию еще раз, внимательно осмотрел, не забыли ли чего, потом сел за руль. Джеджун закутался в легкий бомбер, бросил последний взгляд на сарай, под которым нашел вечный покой его обидчик, и залез в салон.

— Не думаю, что смогу продолжать работать врачом, — проговорил Ким, когда дом остался далеко позади.

Юнхо покосился на него.

— Будет лучше уехать куда-нибудь хотя бы на время.

— Развеяться?

— Да.

Дже поежился.

— Не люблю поездки.

— Почему?

— Не знаю, слишком много суеты. Это был первый раз, как я взял отпуск, — спустя несколько минут, проведенных в полной тишине, Дже кивнул. — Да, пожалуй, уволюсь. Разберемся с Кёнсу и напишу заявление.