Сохрани мгновения для друга

Остановитесь. От одного этого перечня, прямо на ваших глазах умирает сидящий на самом близком к подиуму столе голодный студент. А другие с безразличным и тоже голодным видом проходят мимо. Так было сотни лет назад и частенько продолжается и в наши дни. И в этом проблема общения «домашних», получающих свою порцию калорий детей и «диких» студентов, имеющих не меньшие права на эту, в общем-то, прекрасную жизнь. И когда противоречия между двумя группами населения начинают достигать таких высот, что голодные глаза, полные ненависти начинают работать получше всякого рентгена, срабатывает совесть. И благополучный студент приглашает своих друзей домой.

Совесть взбунтовалась у Мишки. Будет справедливым отметить, что он уже давно, без всяких ненужных заявлений этой, то ли озабоченной женщины, то ли контролирующего душевного органа, приглашал друзей домой. Отвечал за всех только Женька. Теткин Жека, имея, хоть и на значительном удалении, кормовую базу, в таких случаях обоснованно помалкивал. Долгое время ответы носили благополучный отказ. Но сейчас до стипендии оставалось всего три дня. И любым, пусть даже и не совсем ординарным способом, требовалось выжить. После горячего приветственного слова Мишки маленькая толпа студентов выдвинулась в пункт назначения, выделенный на карте в виде трехкомнатной блочной квартиры в доме, конструкция которого обозначалась по фамилии известного политического деятеля. Их движение чем-то напоминало переход Суворова через Альпы — шли голодные и связанные единой целью массы людей.

Едва в сообщении по телефону Мишкина мама услышала количество заказанных мест, то даже по ее голосу стало понятно — ей придется выскребать по сусекам, по крайней мере, двухмесячные продовольственные запасы семьи. Гуманный Мишка повел товарищей, которых издалека вычислила и потому вскочила на ходу в странный коллектив Алка, непонятными окольными путями. При подходе к оживленному в это время проспекту Гарибальди выяснилось, что светофор неожиданно и скоропостижно скончался. Может быть, даже и в муках. Водители делали вид, что они, как будто не нарочно, не замечают сложившейся ситуации и мельтешащие на тротуаре фигуры. Машины проносились мимо обиженных жизнью людей, периодически пробивая ушные перепонки звуками гудков. Через пять минут озверевшие от голода студенты вместе с примкнувшими к ним сочувствующими и двигающимися в том же направлении группами населения маневренной толпой двинулись через дорогу. И даже шум тормозящихся машин не мог еще более ускорить ее движение.

В середине дороги кто-то выяснил отсутствие одного из студентов. Пришлось разворачивать толпу и двигаться обратно. Когда группа покинула окрестности дороги, на ней скопилось порядочное количество машин, а витающее в воздухе нетерпение начало выходить разноязычными выкриками из их окон.

Мишкина квартира располагалась на шестом этаже. Да, все знают, что хрущевки обычно пятиэтажные. Но, видимо здесь сработала яркая индивидуальность одного из недавних выпускников высшей школы. Подняв крышу на один этаж, он, в любом случае, исключил возможность установки лифта и может быть, даже надолго оставил свое имя в анналах архитектурной практики.

Студенты шли вымотанные негативным отношением к ним скрученных в единый клубок человеческих судеб. Мальчишки и девчонки передвигались подталкиваемые нижними и вытягиваемые идущими впереди рядами. Они практически полностью заполнили пространство лестничной клетки. Выйдя вперед, Мишка неуверенно позвонил в собственную дверь. Едва его мама показалась в проеме, как ее лицо исказила гримаса ужаса. Вышедший за нею отец оказался более подготовленным к моральным перегрузкам. Он медленно, не задумываясь о количестве выделяющегося в это время перед ним желудочного сока, пересчитал число студентов.

— Ну, так что, вы, кажется, хотите пообедать?

Воспитанные дети, а студенты те же дети, только очень уж большие, скромно помалкивали, и только Женька, выражающий народные интересы выступил вперед.

— Неплохо было бы пообедать. Я вот…

Отец Мишки ободряюще посмотрел на Женьку.

— Ну вот, один голодный нашелся. Проходи. А вы ребята, приходите, когда проголодаетесь.

Он быстро затащил Женьку в квартиру и захлопнул дверь перед носами студентов. Даже Мишка оказался по ту сторону государственной границы.

Медленно выходили во двор. Было очень обидно, но даже ругаться никому не хотелось. Во дворе под подозрительными взглядами немногочисленных мамочек с детьми и стаек бабушек расселись на скамейках и качелях. Активисты стали искать приличные окурки, остальные сурово молчали.

Минут через пятнадцать из подъезда появился довольный и счастливый Женька.

— А зря вы отказались. Борщ у твоей мамы — во!