Сохрани мой секрет

Хм. Интересно, что Софи умеет делать лучше других? Целовать воздух около щек других людей? Танцевать? Не думаю, что кого-то заинтересуют уроки поцелуев воздуха. Для этого большой практики не нужно. Софи умеет красиво одеваться, накладывать косметику и делать прически, но советы о том, как это делать, можно бесплатно найти в сети. Может быть, что-нибудь связанное с одеждой…

Я слышу, как сверху спускаются Мэйби с подругами. Старшая сестра входит на кухню, а Кольцо-в-Губе и Смех Гиены зависают в коридоре, уткнувшись в мобильники.

– Будете сэндвичи с жареным сыром? – кричит Мэйби подругам, не обращая на нас никакого внимания. Из коридора раздается нечленораздельное мычание. Мэйби открывает холодильник и хмурится.

– В этом доме нет еды, – констатирует она.

– Привет, Мэйбл, – вежливо говорит Бакстер. – Как твои дела?

Мэйби не утруждает себя ответом.

– Нам нужна еда, – произносит она и захлопывает дверцу холодильника, после чего возвращается к подругам, и они громко поднимаются наверх.

– Это было грубо, – бормочет Агнес.

– Даже очень грубо, – соглашаюсь я.

Человек принес нам в дом сыр, который можно жарить. Такой человек заслуживает уважения. Но Бакстера нисколько не обидело поведение Мэйби, вид у него скорее озадаченный.

– Не переживайте из-за этого. – Он «съедает» слона Агнес. – Я всегда рад видеть вашу сестру, в каком бы настроении она ни находилась.

Мне кажется, что он вкладывает в свои слова долю сарказма, но вот быть уверенным в этом крайне сложно. Он может быть очень искренним. Однажды он сказал мне: «Считай, ты не жила, если не пробовала сырое мясо морских ежей». Я тогда подумала, что он прикалывается. Но потом он вынул пластиковый контейнер с наклейкой, на которой было написано: «Свежий морской еж». Так что с Бакстером не все так просто.

Я мою за собой посуду и поднимаюсь в свою комнату. Агнес и Бакстер продолжают играть в шахматы. Я делаю запрос в сети по теме «умение продавать», и выскакивают ссылки на бизнес-журналы со статьями типа «Укрепление ваших финансовых позиций» или «Лучшие бизнес-решения нашей эпохи». Я пытаюсь перевести эти слова на нормальный английский, но у меня ничего не получается. Я решаю пока не думать о том, что надо делать Софи.

Лежа в кровати, я делаю уроки. Потом приходит папа и кричит снизу:

– Девочки! Ужин! Жареный сыр!

11. Четверг, утро

Я сижу в автобусе, и Иззи только что меня ударила. На самом деле это хороший знак. Она зашла в автобус на остановке сразу после моей и, проходя мимо меня, ударила меня в бицепс со словами: «Как дела, чувак?»

– Ой… – Я отодвинулась от нее и потерла руку. – Привет.

Покачиваясь, Иззи направилась в конец салона к своим друзьям спортсменам.

– Как дела, девчат? – спросила она Джексона и Тэя, ударив каждого в плечо, после чего они точно так же ударили ее.

– Заткнись, козел.

– Заткнись, козлина!

Боль от удара прошла только через двадцать минут, когда мы подъехали к школе. К этому времени я пришла к выводу, что привычка Иззи бить человека в плечо или бицепс и называть чуваком является проявлением дружеских чувств. У нас с Иззи есть свои отношения. Вот, например, вчера она передала мне три майки, две толстовки и пару кроссовок, которые пахли, как будто в них кто-то давно умер. А то, что она меня так лупит кулаком? Это не имеет никакого отношения к деловой стороне вопроса. Это уже личное. Так что в общем я чувствую себя нормально.

Проходя мимо собравшихся у входа в школу групп ребят, я краем глаза замечаю клетчатую фланелевую рубашку барабанщицы Жасмин. Она догоняет меня, хватает за руку и отводит на пару метров в сторону, чтобы мы не мешали остальным.

– Привет, – говорит Жасмин. Она тяжело дышит, и лицо у нее все красное. – Мне нужна еще одна отмазка, почему я прогуляла репетицию.

– Еще одна отмазка? Ты чего-то зачастила… – хмурюсь я.

Мне кажется, что она сама нарывается на неприятности. Гербер только в понедельник проглотил ее объяснение, что она прогуляла репетицию из-за «прослушивания с целью приема в музгруппу». Не стоит так быстро придумывать новую историю, пока Гербер не успел переварить предыдущую.

– Так не может долго продолжаться, – говорю я.

Ее лицо принимает удивленное выражение. Она не привыкла к тому, чтобы я отказывалась. Да и все остальные к этому тоже не привыкли.

– Я понимаю. Больше не буду, клянусь. Помоги еще один раз. Пожалуйста! – умоляет она.

Мне это совсем не нравится. Мне не нравится, что Жасмин очень напряжена и кажется нервной. Это совсем не та Жасмин, что во время уроков выстукивает ритм песни, которая играет у нее в голове. Это не та девушка, которая, растянув сухожилие во время игры в софтбол, с гордостью запостила миллион фоток своей ступни, пока ее бинтовали. Сейчас она умоляет меня ей помочь и грызет ногти (от которых уже практически ничего не осталось).

– Ну пожалуйста, Рада… – умоляет она. – В последний раз.