Сокол

— Почему не пить? — Подмигнув, лекарь потянулся к другому кувшину. — Это прокислое вино. Вряд ли оно придется демону по вкусу! Скажу по секрету, быть может, он покинет тебя даже сегодня!

— Вот было бы здорово! Ну, за твое процветание…

Максим с ходу опрокинул кружку — и скривился! Сказать, что вино было кислым, значило ничего не сказать! Уж так свело скулы, что…

— Ну, как? — смакуя сладкое винцо из Сина, с улыбкой осведомился Тентамон. — Вижу, демону не понравилось.

— Да уж конечно, — тряхнув головой, согласился гость. — Я вижу, ты большой знаток вина, уважаемый врачеватель!

Лекарь довольно осклабился:

— О, да. В вине я знаю толк! Скажем, вот это — настоящее синское, один из его сортов, не самый, конечно, лучший, но все же тебя не обманули. Где ты его взял?

— У одного торговца фенеху.

— О, эти фенеху такие ушлые люди! Достанут что хочешь, даже сейчас, в осаде! Эх, поскорее бы вернулись старые времена… Когда и вина, и пищи у всех было вдоволь. Ну, выпьем еще…

Тентамон пил охотно и часто, чего уж никак нельзя было сказать о Максе, давившемся какой-то гнусной кислятиной. Хотя, с другой стороны, хорошо: не пьянел и не терял нить беседы.

— Все хотел спросить тебя о земляном масле… Оно правда хорошо помогает?

— Да, очень хорошо, не сомневайся. Конечно, вкупе с нужными заклинаниями.

— Наверное, непросто его достать?

— Я беру его у одного торговца, не разглашаю имени — обещал.

Молодой человек усмехнулся, добрым словом поминая Бату:

— Кто же не знает Сетиур-ка-птаха!

— Хо! И ты с ним знаком?!

— Так, кое-что покупал. Но земляного масла у него вроде много… А продает он мало. Почему?

— Тссс!!! — змеей зашипел лекарь. — Будто сам не знаешь — почему?! Все забирает… Ну, ты догадываешься кто.

— Конечно! Некий Зара-Сим, маг, живущий под землей.

— Молчи, Джедеф! — Тентамон замахал руками. — Заклинаю всеми богами, молчи.

— Так я ничего такого и не сказал! Это же все знают!

— Все? Далеко не все, любезнейший мой Джедеф!

— Ладно, тогда и в самом деле об этом хватит. Давай-ка лучше выпьем еще!

— Давно пора, друг мой! Э-э… зачем же ты наливаешь себе?

— Да я чувствую, что демон меня уже покинул!

— Это тебе может просто казаться!

— Да нет же! Твои заклинания помогли. Ну! За крепкий и надежный дом. Дом твоего Ка — дом вечности!

Оба выпили, и Макс — на этот раз — с наслаждением ощутил полный и гармоничный вкус хорошего вина из славного Сина.

— О, в Дельте много сортов прекрасного вина, — Тентамон расчувствовался от вина и удачного тоста. — Но самые лучшие вина из Имета, из Абеша, из Сина. Синское — хами — еще называют вином из рыболовных топей. Да-да, друг мой, там тоже растет виноград — и какой! Вина из Сина обычно прозрачные, без всякой мути, и сладкие словно мед, но не такие сладкие, как, скажем, то вино, что делают в Абеше, — уж там-то сладости чересчур…

— А этот купец, Сетиур-ка-птах, он тоже любит вино?

— Тьфу ты! Да ничего он не любит, кроме красивых и ласковых мальчиков с накрашенными губами!

Ого!!!

— Ну и ладно, да заберет его Себек. Выпьем еще! Ты, кажется, говорил о вине…

— О, да! Выпьем! Мм… Вот это вкус, согласись?

— Да уж — напиток богов! Кстати, говорят, на Юге больше ценят пиво.

— Это потому, что у них там нет хорошего вина! Воистину эти южане — обделенные счастьем люди.

— Так ты сказал, вино из Абеша — слишком уж сладкое?

— На мой вкус, дружище, на мой вкус. Зато оно значительно крепче! А еще есть вина из Имета, так у них такое послевкусие, что, кажется, и не переставал пить, а еще есть…

По всему чувствовалось, что лекарь Тентамон оседлал своего любимейшего конька и вовсе не собирался с него слезать. Неизвестно, как о болезнях, но о вине врачеватель, похоже, знал все. Максим вот никак не мог вспомнить, как называли таких людей… даже профессия такая была, вернее, еще будет… Ркацители, совиньон, каберне? Нет, это все вино… Но как-то рядом… Сомелье!!! Вот как — сомелье! Именно так и следовало именовать врачевателя!

Глава 15 Любовь и ревность Лето 1550 г. до Р. Х. (месяц Паофи сезона Ахет). Хат-Уарит

Исправить несправедливость — дело минуты,
Зло — длительно.

Обличения поселянина. Пер. И. Лившица

Ах, вот, оказывается, как! Мальчиков, значит, любит, старый козел Сетиур-ка-птах. Впрочем, может быть, он и не старый… Ладно, расспросить Бату.

Бата тоже подтвердил: все слуги в обширнейшем доме купца — сплошь женоподобные юноши, семьи у торговца нет. То есть эти вот юноши и есть его семья.

— Он и на меня поглядывал искоса, когда выходил из своих ворот, — заметил Бата.

Фараон не преминул ухмыльнуться:

— Это хорошо, что поглядывал… Может, и ты там на что сгодишься.

Мальчик-убийца молча поклонился и сконфуженно покраснел.