Сокол

Да еще много было ремесленных товаров: ткани, посуда, украшения — осада осадой, но не голыми же ходить? Или — без украшений? Без украшений никак нельзя, они ведь заодно и амулеты. Зазеваешься, забудешь браслеты с ожерельем надеть — вот демоны-то тут как тут! Уж будьте уверены, обязательно заберутся, отсюда и болезни всякие, а вовсе не от грязных рук, как некоторые почему-то думают. Нет, без браслетов и ожерелий люди в Черной земле не ходили — боязно!

Купеческие служки между тем споро затоварились — купили рыбу, огромных нильских лобанов, и зелени. Сложив лобанов в корзинку, положили поверху зелень — очень красиво получилось, прямо будто специально старались, закончив курсы какого-нибудь там дизайна: желтые корзинки, серебристые рыбины и яркая сочная зелень. Прямо Сезанн! Натюрморт. Вот только красных яблок добавить да корзинку столом заменить.

Переглянувшись, парни ухватили корзину за ручки… Э! Как скрючило-то несчастных, да уж, не атлеты!

И это было хорошо!

Повернув к усадьбе, слуги потащили корзину, не особо-то упариваясь, делая перерывы на отдых после примерно сотни шагов. Болтали, утирая пот, смеялись…

Вот во время одного из таких перерывов на узенькой и малолюдной улочке и улучил свой момент Бата… Ап! Выпрыгнул из кустов, словно нашкодивший кот, и, ухватив лобана за хвост, вытащил его из корзины, быстро убегая с добычей куда глядели глаза. (А глаза глядели в сторону старой каменоломни — как и было уговорено.)

Надо отдать должное, парни оправились быстро. Тут же переглянулись, перебросились словом. Один остался стоять — охранять корзину, другой же — кудрявый — со всех ног бросился в погоню.

— Держи-и-и-и! — на бегу громко орал кудрявый. — Держи вора!

— Держи, держи! — поддерживал бегущий позади служки Макс.

К его удивлению, отыскались и еще доброхоты: какой-то лысый старикан с клюкою — тоже мне еще! — и смуглый до черноты парень, судя по исходившему от него запаху, рыбак или раздельщик рыбы. За парнем, мяукая, бежали коты. Или кошки.

— Держи вора, держи…

Прыгнув в сторону, Максим столкнул старика в густые заросли акации, после чего, сделав рывок вперед, поставил подножку смуглявому. Ой, как тот загремел на радость котам и кошкам! Вот тебе! А нефиг…

Тем временем кудрявый слуга озадаченно остановился на перекрестке, у развилки трех улиц.

— Туда, туда он побежал, — тут же подскочил Максим. — Я видел. На окраину, пес, рвется. Там может уйти.

— Ничего. Догоним!

Кудрявый бросился к каменоломне, за ним поспешал и Макс. Бата, не будь дурак, замедлил ход, так что хорошо было видно, как он скрылся за не так давно сработанными у лаза в каменоломню воротами.

Вот там-то преследователи и настигли ворюгу, да он уже и не бежал, а просто сидел на корточках, бросив рыбину наземь. Сидел и ухмылялся.

— Ага! — Подлетев, кудрявый схватил его за плечо. — Попался! Держи его, люди!

Люди — в лице одного лишь Максима — насмешливо хмыкнули и, не говоря дурного слова, от всей души зарядили служке в скулу отработанным на долгих и изнурительных тренировках приемом, называемым хук. Сильнейший боковой удар. Да с ближней дистанции…

Кудрявый так и плюхнулся, подняв тучу известковой пыли. Правда, сознание не потерял, расчихался… Властитель Черной земли ему и тут оказал помощь, сильно ударив ладонями по ушам.

— За что?! — огорошенно завыл слуга.

— Было бы за что — вообще б убил, — присаживаясь на корточки рядом с поверженным, добродушно пошутил Макс. — Ну, харя гнусная, ты зачем маленьких обижаешь?

— Так он же моего лобана украл, ух… ворюга…

Кудрявый снова получил плюху — на этот раз от Баты. Чтоб не ругался.

— Что вам надо? — быстро сообразил слуга. — Зачем вы…

Широко улыбнувшись, Максим потрепал его по щеке:

— Ну, рассказывай!

— Рассказывать? О чем же?

— О том, как докатился до жизни такой? О хозяине своем, о дружках… о девушках…

— О каких еще девушках?! — Привстав, кудрявый сделал попытку дать деру…

Сии жалкие потуги были прекращены фараоном буквально в секунду.

— У-у-у! — Схватившись за правый бок, служка покатился по земле и жалобно завыл.

А что он хотел? Его же ведь по-людски просили… Между прочим, апперкот в печень — тоже хороший удар, действенный.

— Ну! — Максим угрожающе подул на кулак. — Будешь рассказывать?

— Буду… А вы меня потом отпустите?

— А зачем ты нам сдался? Мы ведь не как твой хозяин… Впрочем, это ваши дела. Давай — о девчонках.

Пленник — звали его Тави — поведал немало интересного и, скорее всего, не врал — а чего ему врать-то было? Как и следовало ожидать, его хозяин, купец Сетиур-ка-птах, женский пол не переносил на дух, а рабынь — обязательно светловолосых! — покупал не для себя, а для одного человека, которого ни Тави, ни кто-либо еще из слуг в жизни своей в глаза не видали. Просто девчонок почти сразу после покупки ближе к ночи отводили в одно местечко, к заброшенному оврагу, куда золотари сейчас свозили все городское дерьмо, ибо больше некуда было — осада. Там, у этого оврага, их — рабынь — и бросали, привязав к росшему рядом старому буку. А уж кто их потом отвязывал и что делал — ведомо одним лишь богам.