Сокол

Вот барки прошли, и никто не обратил внимания на Максима, да не очень-то он и был заметен. Дождавшись, когда скроется в темноте последнее судно, молодой человек прыгнул в реку и поплыл против течения, в Хат-Уарит. Раз корабли спокойно прошли из города, то уж он-то тем более сможет проплыть. Хотя, признаться, это было непросто: то и дело на пути попадались камни, царапали острыми краями ноги. Иногда река резко мелела, и тогда пловец устраивал отдых, просто шел по грудь или по пояс в воде. Шел, пока не выбрался к свету…

Храм огненных демонов был взорван, и пещера сильно изменилась, хорошо хоть, ее не засыпало совсем. А еще очень может быть, что те люди, что сейчас бежали — именно бежали! — на барках, заранее послали рабов расчистить путь. Так ли то было иль нет — не важно, главное, можно было пробраться в город, подняться, выбраться… что Макс и сделал, завидев проникающий сверху свет.

Осторожно протиснулся меж аккуратно обтесанных известняковых глыб, остановился у мощных деревянных ворот… весьма знакомых.

И тут же присел, пропуская над головой стрелу. Отменная реакция кандидата в мастера спорта по боксу выручила юного фараона и на этот раз. Пропев над головою, стрела обиженно ткнулась в одну из глыб и сломалась.

— Бешеные вы крокодилицы! — заругался Макс. — Может, сначала спросите, кто идет, а уж потом будете стрелы метать?

— А ты кто? А ну назовись, иначе, клянусь Баалом и Сетом…

— Башкой своей дурной поклянись! Я Джедеф-шардан, из сотни славного Паисема, может, ты, ослище, про такого слыхал?

— Джедеф?! — говорящий — один или с товарищами, бог знает, сколько их там было, — прятался за глыбами точно так же, как и Максим. — Знаем сотника Паисема… Стой где стоишь. Сейчас о тебе доложим.

— Только больше не стреляйте, а то неуютно как-то, — пошутил Макс.

— Не будем, но и ты не двигайся.

С минуту все было тихо, а потом… А потом вдруг загремел, казалось, на всю пещеру очень даже знакомый чуть хрипловатый, с некоторою насмешкою голос:

— Это кто тут называется славным именем Джедефа-шардана?

— Пиатохи?! — несколько расслабленно улыбнулся молодой человек. — Пиатохи, дружище, это ты, что ли?

— Ха! Джедеф! Воистину — так, клянусь Сетом… Так что ты там засел, дружище? Ты же не ящерица, чтоб лазить между камней?

— Людишки у тебя уж больно ретивые, — покидая свое убежище, проворчал Макс.

Толстяк кладовщик нисколько не изменился… да и как он мог измениться за столь короткое время… Впрочем, кто знает, сколько здесь прошло времени.

— Ты где ж пропадал, дружище Джедеф? — Обнимая «наемника», Пиатохи расхохотался. — А у нас тут, знаешь, много чего изменилось, и в первую очередь — хозяева города. Царь и все его приближенные исчезли! Представляешь, ушли с отборным отрядом воинов, бросив город на милость богов.

— Кажется, я видел их по пути, — усмехнулся Макс. — Да и пусть убираются, думаю, не особо-то тебе их и жаль.

Кладовщик махнул рукой:

— Да не жаль, конечно. Только вот что получается: эти ушли, те — южане — еще не пришли… А как же собственность? Под чьими законами? Под чьим словом? Да ни под чьим… Вот я сюда и перебрался… с верными людьми. Не ровен час — вывезут камень, вон его тут сколько напилено.

— Так все же на стенах!

— Ага, на стенах, как же! Будто ты не знаешь наших жителей, Джедеф! Станут они проливать кровь за хека хасут — жди! Ты же вот не стал. Нет уж — ловкие люди сейчас, воспользовавшись смутой, займутся своими делами… А я вот лучше постерегу свое! Кстати, мы с тобой так и не составили договор относительно этого владения. — Круглое лицо Пиатохи вдруг враз сделалось подозрительным и злым.

— Не тревожься, — поспешно успокоил Максим. — Каменоломни меня нисколько не интересуют. Дарю!

— Тогда, может, составим папирус?

— Папирус? А у тебя что, здесь и писцы есть?

— Да есть один. Даже два — самые умные.

— Те, что не успели убежать с царским обозом? — Фараон усмехнулся. — А не боишься, что новая власть отберет у тебя всю твою собственность?

— Не боюсь, — дернув плечом, хохотнул кладовщик. — Великий царь Ах-маси славится как человек, поддерживающий спокойствие и порядок: зачем ему лишние смуты? Клянусь Осирисом и Исидой, для подарков и наград воинам хватит и того, что бросили вельможи. Хватит и еще останется! Зачем же царь будет настраивать против себя всех жителей? Которым, по большому счету, все равно под кем жить.

Составив папирус, Максим простился с ушлым кладовщиком и направился к южным воротам — именно с той стороны и должен был вестись ожесточенный штурм… И что-то было на это не очень похоже — повсюду бродили какие-то озабоченные люди, что-то несли, что-то прятали, вооруженных воинов попадалось мало, а те, что попадались, шли — даже бежали — прямо в противоположную от ворот сторону.

— Что там, друг? — кивая на стены, Максим остановил одного.

— А, — яростно отмахнулся тот. — Южане вот-вот войдут в город. Царь Апопи предал, бежал, с ним и его советники, и отборные силы…

— А флот? Флот фенеху?

— Флот фенеху? — Воин неожиданно рассмеялся. — Да ты сам залезь на башню да посмотри!