Сокол

Чем сейчас, не очень-то переживая, и занималась Уна. И, кажется, поцелуи возбуждали ее куда больше, чем все остальное…

— Целуй меня, целуй! О…

Желтое пламя свечи выхватывало из полутьмы сплетенные коричневые тела, отражаясь в глазах любовников, пронзительно черных — Уны и светлых, серо-голубых, — Максима.

— Ты обещала научить меня красить лицо.

— Научу. — Соскользнув с ложа, девушка с наслаждением напилась из большой черной кружки. — Я оставила шкатулку за дверью.

Качнулась портьера, и Уна проворно вернулась обратно с небольшим сундучком в руках. Поставив его на пол, открыла крышку и, лукаво взглянув на юношу, шепнула:

— Садись!

— Послушай-ка, — облизнув губы, несколько сконфуженно произнес Макс. — Давно хочу спросить… Не обидишься?

— Если не будешь хулить богов — нет!

— Да я никогда и не…

— Шучу! Спрашивай, милый мой.

— Ты… мы… мы с тобой часто… ну, спим вместе… и с другими тоже. Но ведь от этого рождаются дети и…

Девушка неожиданно расхохоталась и, подбежав к парню, обвила его руками за шею:

— Поверь, глупенький Ах-маси, я и все мои подруги знаем, когда и где нам заводить детей. Уж точно — не здесь! Ты, верно, заметил, что я прихожу к тебе далеко не каждый день? И не всегда — в одно и то же время. О, мы, женщины, знаем много чего… Не вертись! Теперь опусти ресницы… Ага! Подними… Ну и глаза у тебя, брр! Вот уж точно, нехороший взгляд, не людской.

— Да почему же не людской-то? — обиженно переспросил молодой человек, терпеливо снося все косметические манипуляции.

— Потому что! — Уна ловко вырывала ему лишние волоски из бровей изящными золотыми щипчиками. — У всех людей глаза как глаза — черные, а у тебя какие, милый мой? Страх!

— Да ладно!

— И волосы тоже — слишком уж мягкие. Говорю тебе — побрей голову!

Макс дернулся:

— Сама-то чего не бреешь?

— Я служанка. А хороший парик стоит дорого. Ну, чего прищурился, милый?

— Щекотно.

— Щекотно ему… Так! Теперь мы тебя причешем… вот так… припудрим… подведем брови… губы… Так!

Отойдя в сторону, девушка оглядела молодого человека с видом художника, бросающего взгляд на только что написанную картину. Нахмурилась:

— Голубого бы чуть добавить, было бы куда изысканней. Да вот только, увы, нет у меня голубого… один зеленый.

— А я знаю, у кого есть, — словно бы между прочим произнес Макс. — Почти целый флакон! Мы б взяли немножко, и тебе и мне… он бы и не заметил.

— Ты про хозяина нашего говоришь? — покосившись на дверь, шепотом спросила Уна.

— Про него. — Гость заговорщически подмигнул. — Пойдем, а? Или боишься?

— Тебе-то хорошо рассуждать!

Девчонка передернула плечами. Видно было, что ей и хочется и колется. В конце концов, подумаешь, немного краски возьмут… Не обеднеет от этого хозяин, да и не заметит ничего.

— Ну, давай, давай, решайся! Хотя… — Макс вскочил на ноги. — Сиди тут, я и без тебя пойду. Ой, сколько у господина Якбаала интересных вещиц! Ужас просто. Ты их так никогда и не увидишь.

Юноша подошел к портьере и обернулся:

— Ну, я пошел.

— Постой.

Уна тут же бросилась за ним, позабыв все свои опасения:

— Там, в зале, могут быть слуги. Я знаю, как их отвлечь. Тсс! Жди здесь.

Ловко, словно пантера, девушка выскользнула в залу. Максим прислушался. Поначалу все было тихо, но немного погодя послышались чьи-то приглушенные голоса.

— Да-да, клянусь Баст! Они как раз собрались совершать омовение… Или завтра.

— Так сейчас или завтра? — послышался заинтересованный голос.

Ага, так слуги здесь все-таки не немые!

— Может, сейчас… а может, и завтра. — Уна негромко засмеялась. — Ну-ну, Хеви, не приставай… Я же сказала! Идите-ка лучше в сад, глядишь, что-нибудь и сладится.

— Так твои подружки точно туда придут?

— Точно и разливы Хапи не всегда предсказывают… Эй, эй, постойте-ка! Не говорите девушкам, что я вам про них сказала.

— Да уж знаем, не глупые. Спасибо, Уна.

Закрывающая дверной проем портьера дернулась, и тонкая девичья рука, нащупав ладонь Максима, властно повлекла его в залу.

Юноша прихватил свечку — дернулось желтое пламя.

— Все спокойно, слуги ушли, — останавливаясь перед дверью хозяйской опочивальни, тихо произнесла Уна. — Только ты иди первым.

— Хорошо, хорошо. — Макс уже распахнул дверь, вовсе не снабженную замком, и поднял повыше свечу.

Спальня Якбаала оказалась не очень большой, такой же, как и опочивальня, предназначенная для гостей. Широкое ложе на низких позолоченных ножках в виде львиных лап, кресло, два табурета, небольшой резной шкафчик, чем-то напоминающий секретер, три больших сундука, шкатулки. К последним сразу же кинулась Уна, Макс же быстро осмотрел сундуки… а потом и шкатулки… и секретер… И ничего интересного не нашел! Кроме запонок. Обычные такие запонки, для рубахи. А где же сама рубаха, костюм, туфли?

— Слушай, Уна, ты случайно не помнишь — уезжая, хозяин захватил с собой сундук?