Сокол и Ворон

– Князю? – закончила за неё Дара. – Хозяину нужна кровь князя?

Она заметила почтение, страх перед собой и больше не могла бояться. Теперь она наступала.

Лесавка затрясла головой, уткнулась лбом в землю и зарылась пальцами с поломанными ногтями в грязь. Дара разозлилась на глупое существо, наклонилась над ней и закричала почти в самое ухо:

– Говори, чья кровь нужна лешему?!

От лесавки смердело гнилью и смертью.

– Говори!

– Да-а-а, – протянула лесавка, не поднимая головы. – Княз-с-я-я…

Дара выпрямилась, схватила ведро за ручку и прошла мимо нечистого духа, стараясь на него не смотреть. Теперь она знала, что лесавка ей не страшна. Если и кинется, если и вцепится жёлтыми зубами в шею, то Дара одолеет её.

Тело пробрал мороз, ударил жар. На лбу выступил пот. Дара поднималась по ступеням из оврага быстро, не размышляя, не медля.

Зачем лешему понадобился князь? Почему сам не забрал его, когда мог? Вопросов стало только больше.

Но после многих седмиц наконец Дара поняла, отчего прогнал её лес. Леший желал, чтобы она пошла с Вячко, чтобы заслужила его доверие. Только ли для того, чтобы проверить её верность? Дара и представить не могла, как можно принести человека в жертву. Она и думать об этом не желала. Достаточно крови пролилось по её вине. Она отдала себя Хозяину, как он того требовал, убивать она не обещала.

Но что сделает с Дариной леший, если она ослушается? Что сделает он с её семьёй?

Уверенно, ловко она выбралась из оврага и поставила ведро на землю, остановилась, чтобы перевести дыхание после тяжёлого подъёма.

Сквозь тонкие щели в ставнях избы пробивался свет. Пахло дымом, что плыл тонкой струйкой из трубы в тёмное небо. Ярко горели звёзды над головой, но с севера шла тьма. Задул холодный ветер.

Дара подняла ведро и пошла к дому. Она думала о том, что её ждала похлёбка из зайчатины и тепло натопленной избы и что она сильнее, чем сама считала. Ей будет по плечу добраться до Рдзении и найти Весю. А после она решит, что делать дальше.

* * *

Коня Вячеслава похоронили в стороне от дороги. Княжич сидел в стороне и не попрощался с верным другом. Он вцепился в рукоятку меча и не выпускал её, глядел перед собой и ничего не видел.

Остальные решили, что нужно возвращаться, но Вячеслав им запретил.

– Мы уже в старгородских землях. Пошли к постоялому двору. Купим всё, что нужно, и двинемся дальше.

Никто не одобрил его слов. В другое время дружинники попытались бы остановить княжича, но каждый из них понимал, что не стоило. Не теперь.

Они добрались до постоялого двора и поменяли лошадей, а после весь день разъезжали по окрестностям в поисках лесной ведьмы, но всё оказалось напрасно.

– Нужно разделиться, – предложил Деян. – Стрела прав: ведьма нас вокруг пальца обведёт, но отпускать её нельзя.

– Эх, впервые в жизни согласен с лойтурцами и клятыми рдзенцами, – вздохнул Стрела, утирая вздёрнутый нос. – Всех ведьм перевешать нужно.

– Помолчи, трепло, – обрубил Зуй, хмуря чёрные густые брови. – Чего хорошего будет, если мы разделимся? Ведьме так только легче нас погубить.

Деян нахмурился:

– Мы не знаем, куда она пошла, но…

– В Совин, – послышался хриплый голос Вячко позади.

Дружинники обернулись. Княжич так и не поднялся и даже не посмотрел в их сторону.

– В Совин она идёт, – пробормотал он. – С-сука. Она ищет свою сестру.

– Значит, часть из нас отправляется в Рдзению, остальные с княжичем возвращаются в Златоборск, – заключил Деян.

Все согласно закивали.

– Я тогда в Совин, – пробасил Небаба. – Хочется рдзенским шавкам шеи намылить.

– Дубина, куда тебе в Рдзению, – во весь рот заулыбался Стрела, обнажая щербатую улыбку. – С таким делом справится кто-нибудь сообразительный вроде меня, чтобы умел всё вызнавать да выпытывать хитростью, а не идти напролом, как…

– Чего?! – набычился Небаба. – Да я тебя, мелочь болтливая…

– Оба заткнулись! – рявкнул Горазд. – Пусть Деян решает. Он из нас всех после княжича главнее.

– С чего бы это? – обиделся Зуй, который был старшим из них.

– Да хоть с того, что он всегда лучше остальных продумывает, как и где засаду устраивать, – пояснил Горазд. – Деян, что скажешь?

Деян почесал бородатый подбородок, присел у костра, видимо, припомнив, что в ногах нет правды. Широкой грубой ладонью разгладил морщинистый лоб.

– Вот, значит, что, – громко выдохнул он. – Думаю, что возьму с собой Стрелу. Пусть и болтлив, но и вправду проворен. И как-то раз он говорил, что нянька его была рдзенкой, говорок их знает.

Стрела присел, выставив одну ногу в сторону, подбоченился и выпалил с характерным мягким выговором:

– А то, батько, разумею я по-рдзенски. То язык ладный, не то шо ваш собачий ратиславский.

– И разница-то в чём? – нахмурился Зуй. – Ты по-ратиславски говоришь.

– Много ты понимаешь, – обиделся Стрела. – Главное, слова произносить так шипяще, будто с гадюкой споришь, а сами слова-то все одинаковые, разве что парочка отличается. Рдзенцы всё только притворяются порой, что по-ратиславски не понимают, а по-настоящему разницы никакой нет. Один у нас язык, просто говорят они на нём чудоковато.

Лицо Зуя вытянулось от удивления, а Деян продолжил: