Сокол и Ворон

Из марева шатаясь вышел командир. Рваные лоскуты тумана вились следом за ним. Мужчина сделал несколько шагов и рухнул на землю. Его лысый затылок обуглился, будто кто-то поджарил его на сковороде.

– Проклятье!

Анджей кинулся к мешку, брошенному в стороне, но Ежи даже не посмотрел, что искал монах. Он перестал пятиться и не скрываясь побежал в сторону, огибая туман.

Марево не поглотило всю рощу, как казалось на поляне. Оно редело дальше, за деревьями, и рассеивалось, обращаясь в лёгкую дымку.

Залязгал металл, закричали разъярённые голоса, заклокотало всё вокруг, и земля задрожала.

Опавшие ветки и трава шумели под ногами. Ежи бежал, спотыкаясь о кочки и перепрыгивая через поваленные деревья. Колючие еловые лапы цеплялись за одежду и царапали щёки. Бежать со связанными руками было сложно, и несколько раз Ежи чуть не упал. Задирая голову к верхушкам деревьев, он искал знакомую осину, и каждый раз вздрагивал, когда земля содрогалась от раскатов грома. Гроза спустилась в рощу, к самой земле. Молнии сверкали между деревьями, и люди кричали от пронзающей боли.

Осина потерялась из виду.

– Веся! – позвал в отчаянии Ежи. – Веся, где ты?

Он не сразу расслышал её голос. Он затерялся среди лойтурских ругательств, звучных молитв монаха и шипящих, грохочущих взрывов. Сквозь туман Ежи увидел, как сверкнула ярко-синяя змея. Она расколола туман напополам, ударила в землю и пропала. И снова задрожал мир вокруг.

– Веся!

– Я здесь! – услышал он знакомый голосок. – Ежи, я здесь!

Он вскинул голову вверх и узнал наконец дерево, к которому привязали девушку. Оно стояло совсем рядом, в шагах двадцати от него, скрытое за туманом.

Ежи собрался с духом и ступил в дымку. Кожу обдало холодом и влагой, и всё тело будто закололи острые костяные иглы.

– Ежи, Ежи, я здесь! – позвала Веся.

И он пошёл на звук. Навстречу ему из непроглядного тумана надвинулась огромная чёрная тень. Будто медведь, она, раскинув руки, шагнула и повалилась у самых его ног. Ежи отпрянул в сторону и с недоумением понял, что перед ним лежит один из Охотников. Его лицо почернело, обуглилось, лойтурец ещё дышал. Хрипло, тяжело.

Ежи нагнулся, чтобы разглядеть обожжённое лицо, и в следующий миг из тумана выпрыгнул кто-то, повалил его на землю. Опалило щёку, брызнула кровь. Ежи перекатился на бок, но сильная рука вцепилась ему в локоть. Острый нож впился в плечо. Ежи закричал, пнул ногой наугад. В смешении тумана, боли и шума будто сквозь толщу воды он увидел смуглое лицо с горящими чёрными глазами. Фарадал! Мужчина взмахнул рукой, вновь занося для удара нож, но из марева шагнул некто высокий. Ударом ноги он выбил нож из рук фарадала, взмахом меча чуть было не пронзил его насквозь. Но фарадал ловко увернулся и бросился в сторону. Меж пальцев полыхнула сияющим ужом молния.

Берт рухнул на землю. Молочные волосы рассыпались, закрывая искажённое от боли лицо.

И только тогда Ежи пришёл в себя. Дрожащими связанными руками он подобрал выроненный фарадалом нож и пригнулся к земле, побежал вперёд, не разбирая дороги.

Он споткнулся обо что-то и упал, чуть не напоролся на нож, который держал в руках. Раздался испуганный визг. И Ежи, уже готовый вскочить и бежать дальше, обернулся.

В облаках тумана проступили знакомые очертания.

– Веся? – не веря собственным глазам, выкрикнул он.

– Ежи! – отозвалась девушка.

Он поднялся рывком, подбежал к дереву, за спину Веси.

– Не шевелись, я разрежу верёвки.

– Это фарадалы, – пискнула девушка. – Я видела одного из них, это они сотворили туман. Они пришли за своим ларцом, да? Они нас не тронут?

– Не знаю, – пробормотал Ежи, перехватил нож покрепче и быстро разрезал путы.

Лезвие со скрежетом царапнуло по дереву. Верёвки упали на землю.

– Идём скорее, – поторопил Ежи.

Веся тяжело поднялась, пытаясь устоять на ослабевших ногах. Руки, всё ещё заключённые в наручи, безвольно повисли. Лицо её было всё в крови и слезах.

– Оно жжётся.

Ежи кивнул, озираясь вокруг и видя перед собой лишь непроглядный туман.

– Нужно найти ключ, – потерянно проговорил он. – И ларец.

Нельзя было оставлять фарадальское чудо ни Охотникам, ни самим фарадалам. Иначе им не спасти Милоша.

В тумане продолжалась битва и не затихали удары молний и голоса лойтурцев.

Ежи оглянулся на Весю.

– Разрежь мне верёвки, – он вытянул перед собой руки с ножом.

Она закивала, забирая оружие дрожащими руками. Ежи испугался, что она от волнения порежет его, но Веся действовала осторожно. Когда он наконец был свободен от пут, то забрал нож обратно.

– Беги отсюда, мне нужно найти ключ от оков, – пробормотал он.

Веся молча кивнула. У неё дрожали губы. Бледная, заплаканная, растрёпанная. Она вдруг приникла к нему, прижалась губами к щеке. От неё пахло потом, травой и кровью. В холодном тумане кожа её показалась горячее раскалённой печи. Губы прочертили влажную дорожку по грязной коже. Веся отстранилась, глядя на него огромными перепуганными глазами, и Ежи подумал, что он заслужил большего, настоящего поцелуя, он был почти готов сам поцеловать её, но вместо этого произнёс:

– Беги скорее.