Сокол и Ворон

– Да, Радгард погиб страшной смертью, но его жертвенность и мужество вдохновили многих людей присоединиться к Охотникам. А сын Радгарда продолжает благородное дело отца, и значит, его смерть не оказалась напрасной. Я, – монах вытянул руку и зачем-то коснулся плеча Ежи, – и ты, мальчик, можем только мечтать о том, чтобы совершить нечто похожее. Но всю нашу жизнь стоит положить на то, чтобы достичь хоть толики той жертвенности и благородства…

Ежи кивал, напрягая слух. В мыслях была одна только Веся, он видел только её: заплаканную, раненую, привязанную к дереву.

Но Анджей будто и не слышал стонов девушки. Размеренно и медленно он продолжил:

– Ты оступился, доверившись ведьме, но тем самым Создатель, возможно, указал тебе дальнейший путь. Если бы мы не встретились сегодня, эта ведьма погубила бы тебя. Создатель очень вовремя послал нас навстречу друг другу. Теперь в твоих силах спасти остальных от коварства чародеев.

Ежи испугался его слов не меньше, чем грядущей казни. На что намекал Анджей?

Чтобы Ежи стал Охотником? Одна только мысль об этом заставила вздрогнуть. Посвятить свою жизнь охоте на ведьм и, скорее всего, погибнуть молодым – нет, вовсе не этого желал Ежи. Да и как бы он посмотрел в глаза Милошу или Стжежимиру, взяв в руки Охотничий меч?

В темноте лагеря послышались тихие хрипы. Веся больше не плакала, голос её сорвался.

Бывший монах испытующе, совсем не по-доброму посмотрел на Ежи и налил из остывшего котла похлёбку в деревянную миску.

– Берт, пожалуйста, перевяжи руки мальчику. Он не сможет есть с руками за спиной.

Охотник неодобрительно покачал головой, но выполнил просьбу. Ежи облегчённо повёл плечами, разминая спину. Мышцы его затекли. Он взял миску у монаха и чуть не пролил всю похлёбку на землю.

– Что скажешь, мальчик? Тебе претит служба Создателю? – не отставал Анджей.

– Э-э-э, нет, конечно нет, – сбивчиво ответил Ежи. – Я часто хожу в храм с матерью, – зачем-то добавил он.

У него дрожали руки, и похлёбка плескалась, норовя перелиться через края. Он поставил миску на землю и уставился на неё, избегая взгляда Анджея.

– Отчего тогда я чувствую в тебе сомнение?

– Я не воин, – проговорил Ежи. – Куда мне охотиться на ведьм?

Он совершенно ни на что не годен. Милош бы что-нибудь придумал. О Создатель! Даже его матушка, наверное, оказалась бы здесь полезнее, чем он. Что мог сделать Ежи? Только молчать и соглашаться со всем, что скажет этот дотошный монах!

Он всё глядел и глядел на похлёбку, опасаясь посмотреть на Анджея. И Ежи не сразу заметил, что хоть он и не трогал больше миску, жидкость продолжала тревожно плескаться до самых краёв.

Берт был первым, кто почуял неладное. Он поднялся, оглядываясь по сторонам.

– Что-то не так? – спросил монах.

– Не уверен, – между бровей Охотника пролегла морщина.

Ежи встревоженно огляделся, и взгляд его зацепился за один из кустов, из-под которого валил клубами серый туман. В полумраке он походил на огромного пушистого зверя, крадущегося из-за деревьев. Он быстро полз по поляне, разрастался и скрывал всё, что попадалось ему на пути.

– Ведьмы! – выкрикнул Берт.

Охотники живо вскочили на ноги, держа наготове мечи.

– Создатель, помоги, – пробормотал Анджей.

Все замерли в тревожном ожидании.

Веся сидела ближе всех к тому месту, откуда крался серый туман. Она задёргалась, попыталась вырваться, но верёвки удержали её. И девушка, уже не сдерживая себя, закричала:

– Отпустите! Отпустите меня!

Никто из Охотников не обратил на неё внимания.

Ежи сделал шаг вперёд, но Берт остановил его:

– Не смей.

– Она же… она погибнет, – невнятно пробубнил Ежи.

– Пусть.

Берт удержал его на месте, и Ежи повиновался.

Туман замедлился, клубясь, разрастаясь, становясь всё гуще и больше, он походил на облако, что спустилось с грозового неба. В отчаянии Ежи наблюдал, как он подполз к Весняне и проглотил её вместе с осиной, лишь верхушка дерева выглянула сверху. Юноша всё ждал, что оборвётся плач, замолкнет жалобный голосок, но сквозь плотное облако по-прежнему слышны были рыдания, и от этого становилось чуть спокойнее. Чем бы ни был этот туман, он не тронул Весю.

Командир звучно отдал команду на лойтурском, и Охотники поспешили к середине поляны. Берт недобро глянул на Ежи через плечо и тоже направился к своим. Они встали спина к спине, образуя круг.

Но командир не успел, он ближе остальных находился к туману. Серый морок всколыхнулся, напрыгнул точно огромный пушистый зверь, и лойтурец пропал из виду за густой дымкой. Звенящая тишина упала на рощу. Даже Веся вдруг замолчала. Время стало тягучим, как смола.

Вновь раздался тихий плач, а за ним и гулкий голос командира. Он что-то сказал по-лойтурски, и ему тут же откликнулся один из Охотников. Ежи понял значение лишь последних слов.

– Иди сюда, – произнёс Охотник, стоявший в кругу своих товарищей. – Командир, иди сюда.

Все забыли про Ежи. Он вгрызся зубами в верёвку, пытаясь освободить связанные руки. Верёвка была крепкой, а узел – надёжным. Спотыкаясь, Ежи попятился назад, подальше от тумана. Никто не заметил его.

И вдруг что-то сверкнуло в темноте.