Сокол над лесами

Но хотя бы Велеб жив! От сердца отчасти отлегло, и Эльга стала ждать. Принес ли этот парень Киеву хоть какой-то успех? Или полный позор?

Чем ближе они подходили, тем яснее делалась причина задержки. Кто-то охнул. Вокруг звучали изумленные, насмешливые возгласы.

Вот они уже поднимаются по склону. Эльга сделала пару шагов вперед. Прижала руку к губам, не решаясь идти дальше.

– Йо-отуна мать! – шепнул у нее за спиной Мистина. – Досталось парню…

Изумленные выкрики все множились. Люди не знали, на кого смотреть: на парня или на девку. Велеб шел медленно, и по движениям его мужчинам было ясно, что у него все болит. Одежда в засохшей грязи. Правая бровь рассечена, под глазом сине-багровый желвак. Губа разбита. На груди кровь – видать, из носа. Однако шапка была у него на голове, а значит, он возвращался непобежденным.

А за собой он вел… Эльга сглотнула, лихорадочно пытаясь понять, что означает это видение. Спутница Велеба выглядела будто кикимора, которую с трудом вытащили из печной золы и лишь слегка отряхнули веником.

В двух шагах перед воротами Велеб остановился, медленно поклонился своим князьям и застывшей в молчании толпе вокруг них.

– Вот, княгиня, – странным сиплым голосом произнес он. – Исполнил я наказ твой. Привел невесту для тебя, княже.

– Ты что это мне привел? – отозвался потрясенный Святослав.

Вытаращенными глазами он осматривал чучело в серой рубахе.

– Ты что… сказился? Смеяться надо мной… Что за навку приволок? Из какой щели это выползло?

– Это невеста, – спокойно ответил Велеб.

– Волки тебя драли, что ли? – весело крикнул ему Горун. – А, старинушка? Мы тебе говорили: сиди у камушка, целее будешь!

И впрямь, после прежних женихов, особенно тех, что пришли с девушками, избитый и грязный Велеб выглядел уж больно незадачливым. И та, которую он привел, была чумаза и жалка по сравнению с девами в белых одеждах, отпущенными Невидьем раньше ее.

– Эту мне для тебя в Невидье дали, – добавил Велеб, без смущения глядя на Святослава. – Это жена твоя. Прими ее и полюби.

– Да ты… – Святослав не находил слов от возмущения. – Обманули тебя, дурака! Холопку немытую подсунули! Посмеяться надо мной хотело ваше Невидье, а ты и поддался! А еще ученый! В Перыни, баяли, семь лет обучался! Они тоже небось мнят, что коли князь киевский годами юн, так над ним насмешки можно делать! Что я им дите малое, на кривой палке вместо коня скачу!

– Нет никакой насмешки, – размеренно заверил Велеб, не выпуская грязной руки замарашки. – Это невеста.

– Так бери ее сам, раз невеста! Мне такой дряни не надобно! Тебе как раз под стать!

Эльга подалась было вперед, желая что-то сказать, но Мистина незаметно придержал ее, положив руку сзади на пояс.

– Ты это диво из леса приволок, так и бери себе! – в гневе продолжал Святослав. – Опозорить меня хотите, да не на такого напали! Другим хоть не тех девок подсунули, да все же собой попригляднее, не стыдно людям показать! А для меня… вот какова дружба ваша!

Он сердито оглянулся на Благожита и Кариславу. Они стояли чуть позади Эльги; у Благожита вид был растерянный, а у Кариславы такое лицо, будто она сейчас заплачет.

Карислава не верила своим глазам. Приведи кто-нибудь саму Зарю-Зареницу – она удивилась бы не более. Ведь она-то заранее знала, через что предстоит пройти женихам! Этот русин догадался поискать настоящую Яру не среди посаженных перед ним девяти дев. И нашел ее. И как-то сумел убедить Толкун-Бабу ее отпустить. И нет, он не проскользнул мимо Суровея Суровеича – последнего «довода» Толкун-Бабы. Его разбитое лицо ясно говорило: схватка состоялась. И кончилась не так, как ждала владычица Невидья.

Объяснение всему этому находилось лишь одно. У молодого руса имелся сильный покровитель на том свете. Кто-то из могучих предков, способный в облике серого волка пронести через любые преграды. Или из богов.

– А ты что скажешь, княгиня? – Велеб перевел взгляд на Эльгу. – Отрекается князь от моей добычи. Не по мысли пришлась.

– А тебе-то… по мысли? – осипшим голосом спросила Эльга.

– Мне бы в самый раз.

– Ты возьмешь ее?

– Я возьму. Если ты мне благословение твое дашь.

– Я даю, – Эльга торопливо прошла вперед, будто боялась, что ее остановят, осторожно взяла в ладони избитое лицо Велеба и нежно поцеловала в лоб. – Бери. Будь счастлив.

Потом наклонилась и поцеловала замарашку, с трудом найдя щель в вонючей ветошке.

– А что она такая страшная – не беда, – Эльга улыбнулась, хотя лицо ее исказилось, а в глазах блестели слезы. – Мы ее в бане вымоем, она похорошеет. Ты молодец… А сын мой, видать, не дорос до женитьбы еще. Слишком юн…

Слезы потекли по ее щекам, она прикусила губу, понимая: Святослав опозорил себя сам. И ее, мать, не сумевшую наставить его на ум. Да, она виновата. Послушалась мужа, считавшего, что князю хватит умения драться, судить и приносить жертвы.

К молодой паре подошла Карислава и обняла замарашку. Народ гудел, никто больше не смеялся. Ни одну из первых невест княгиня так не встречала.