Сокол пустыни (ЛП)

       Пальцы Асифа огладили затылок, скользнули по шее, ключице, тронули затвердевший сосок. Такэюки, поскуливая, дрожал под умелой лаской: он никогда не предполагал, что у него такая чувствительная грудь. В отличие от неопытного японца Асиф был достаточно искушен в искусстве любви и знал, как подарить партнеру наслаждение.

       - Подожди... Это слишком... Я сейчас... с ума сойду...

       - Сходи, - легко разрешил Асиф. - Я не прочь на это посмотреть.

       Такэюки всхлипывал, запрокидывал голову, выгибался. Целуя его, принц потянул его ладонь на свой член.

       Он был большой, очень большой. Такэюки начал что-то говорить, Асиф снова взялся его целовать, и протесты увяли сами собой.

       - Не бойся. Я люблю тебя. Я счастлив до смерти. Я дам тебе привыкнуть, а в конце станет так хорошо, что ты будешь кричать от удовольствия. Ты мой, Такэюки.

       Это прозвучало самонадеянно до высокомерности. Такэюки бы возмутился, скажи подобное кто-нибудь другой. Но Асифа он мог простить. Даже не простить... Слышать это от Асифа казалось естественным. Такая непоколебимая уверенность была его неотъемлемой частью.

       Принц целовал его, спускаясь все ниже.

       - Раздвинь ноги.

       Ласкал пальцами и ртом, вбирал до основания, щекотал головку языком. Такэюки с трудом переводил дыхание, крупно дрожал и мял простыни. По телу расходились сладкие волны. Накатывало, отпускало, снова накатывало - мучение и блаженство, не отличимые друг от друга. Из горла вырвался крик.

       Асиф сглотнул и принялся его вылизывать, добирая остатки.

       - Не надо, - выдавил Такэюки, сгорая от стыда.

       Принц потрепал его по голове и чмокнул в плечо.

       - Плакса.

       - Придурок, - Такэюки ударил его в грудь сжатыми кулаками.

       Асиф, будучи обладателем великолепной мускулатуры, на эту слабую истерику не обратил ни малейшего внимания. Перехватил его запястья и начал без труда отгибать пальцы, запечатлевая поцелуй на каждом ногте.

       - У тебя красивые руки, - протянул он в восхищении. - К ним подойдут любые драгоценные камни.

       - Мне не нужны драгоценности.

       - А что тебе нужно?

       Такэюки прижался щекой к его груди. Асиф обнял японца за плечи, погладил по затылку.

       - Я серьезно.

       - И я серьезно.

       - Но ты же собираешься обратно в Японию?

       - Я вернусь.

       Ладонь на волосах замерла. Такэюки поднял голову, прямо взглянул в синие глаза:

       - Я вернусь, обещаю. Так что, пожалуйста, Асиф... дождись, не забывай меня...

       - Я готов встретиться с твоими родителями и просить у них твоей руки. Если ты не против.

       - Я не против, но... - Такэюки был в замешательстве.

       Нормально ли требовать подобное от принца целой страны? Отец с матерью точно в обморок свалятся... Наверное, ему лучше самому с ними поговорить.

       - Ты так думаешь?

       - Да. - Теперь настала очередь Такэюки собираться с духом и выдвигать свое предложение. - Поехали со мной.

       Он больше не желал разлучаться с Асифом - ни на минуту. Прижался к нему, чувствуя чужое вожделение. Поборов колебания, протянул руку - он хотел, чтобы принцу тоже было хорошо.

       Пальцы Асифа поблескивали от смазки. Мало-помалу он приучал Такэюки к себе. Пока - руками. Сопротивляясь неприятным ощущениям и стыду, Такэюки прислушивался к ощущениям.

       - Ай...

       - Все нормально. Не напрягайся.

       Голос Асифа прерывался от сдерживаемого возбуждения. Видно, принцу не терпелось быстрее закончить эту возню с пальцами и перейти к главному. В груди Такэюки страх мешался с предвкушением, удивлением, сдобренными остро-сладкой болью глубоко внутри. Он постанывал, задыхался и кусал губы.

       Дав ему немного перевести дух, Асиф велел:

       - Перевернись на живот.

       По кровати были разбросаны разновеликие фигурные подушки, и принц подсунул одну, продолговатую, Такэюки под бедра. Плохо понимая, что происходит, молодой человек послушно приподнялся, лег, а потом, спохватившись, начал вставать. Асиф надавил ему на плечи, заставляя опуститься обратно, и поцеловал в спину.

       - Хороший мальчик.

       Коснулся губами ягодицы.

       - Люблю тебя.

       Второй.

       Такэюки закрыл глаза. Он решил думать о губах и руках Асифа - и ни о чем больше. Асиф - единственный, кто будет делать с ним это. И от Асифа он снесет все.

       "Я его люблю, люблю", - повторял он про себя. И вспоминал, как кассинец раздражал его при первой встрече. Как пять дней смогли все изменить? Он зарылся лицом в простыню.

       "Прошу, не смотри на меня. Я отвратителен..."

       - Тут нечего стыдиться. Ты прекрасен. Везде.

       - Нет.

       - Я не лгу. Она очаровательная, светло-розовая и очень меня ждет.

       - Прекрати! - Такэюки зажал уши и замотал головой.

       Асиф намеренно вгонял его в краску. Он понимал и все равно велся.

       - Расслабься.

       Такэюки и без напоминаний это бы сделал, если бы мог. И все-таки попытался в очередной раз. Он вдохнул, выдохнул - тело обмякло. Асиф растягивал его двумя пальцами, он дергался от боли.

       - Хватит! Слишком больно...

       - Привыкнешь, - с холодцой возразил принц и тут же смягчил сказанное, погладив Такэюки по влажным от пота плечам и волосам. - Будет хуже. А ты всего-то из-за двух пальцев шум поднимаешь. Как же я смогу стать с тобой единым целым? Терпи.

       Такэюки очень хотелось стать с Асифом единым целым. Он желал его всего. И послушно расслабил мышцы.

       - Да... там...