Сокола видно по полёту

— А кто пошлёт ворона? — спросила Лиза. Сейчас, когда за долгие годы кто-то взял решение проблем на себя, она чувствовала облегчение и некоторую растерянность.

— Я пошлю. И письмо сам напишу. Иди в постель, милая, тебе нужно отдохнуть.

Мадди помогла Роберту одеться, и Бриенна вынесла его во двор. Они сидели на скамейке, рассматривали в книжках картинки и обсуждали подвиги воинов, живших в Век Героев. Ещё когда Бриенна оговаривала с Лизой условия своей службы, то спросила, можно ли ей начать тренировать Роберта. На что та ответила, что если только сын сам изъявит желание, принуждать же его ни в коем случае не стоит. И теперь Бриенна исподволь, потихоньку пыталась вызвать у него интерес к тому, что нравилось всем мальчишкам вне зависимости, был ли это сын лорда или кузнеца — каждый день рассказывала ему о рыцарях и рыцарстве, о легендарных мечах, о турнирах, лошадях и сражениях.

— И ты осталась в седле последней? Из всех ста шестнадцати рыцарей? — с восторгом спрашивал Роберт после очередной истории.

— Да, — отвечала Бриенна и улыбалась.

— Ты сшибла одного рыцаря конём, а другому разбила шлем? И голыми руками вырвала топор у Рыцаря Цветов? — смеясь, спрашивал он.

— Ага, — смеялась она в ответ.

— И ты стала рыцарем Бриенной Синей? Почти как та королева-рыцарь?

— Не совсем, — сникала она. — Настоящим рыцарем я так и не стала…

К её сожалению, Роберт слушал внимательно, обсуждал с интересом, но сам брать в руки хотя бы тренировочный меч наотрез отказывался.

Исчезновение мейстера Колемона Роберт почти не заметил, а о том дне, когда Лиза кричала на Бриенну, ничего не помнил. Слугам было велено не произносить имя лекаря, а если юный лорд спросит, пояснить, что тот уехал.

Как только Роберт достаточно окреп, Бриенна начала его тормошить, понуждая двигаться. Для этого позвала Арью и Подрика, чтобы во что-нибудь поиграть всем вместе. Они начали со старой, известной всей ребятне Вестероса игры «Поймай меня», но от беготни Роберт быстро выдохся и устал. Затем стали играть в «Съешь меня», где бегать было не нужно. Бриенна называла вслух разные блюда и напитки, по очереди кидая лёгкий тренировочный щит игрокам, а они его ловили. Но если она неожиданно называла что-нибудь несъедобное, щит отбивали ладонью или кулаком и роняли на землю.

— Я — медовая сота! — сказала Бриенна, и Роберт поймал щит.

— Я — лошадиная подкова! — Подрик вскинул ладонь, и щит упал под ноги.

— Я — крепкий эль! — Арья ловко ухватила щит одной рукой. — Не рановато ли вам, леди Старк, элем баловаться? — шутливо пожурила Бриенна девочку, и на бледном лице той мелькнуло подобие улыбки.

Весёлая игра закончилась быстро и некрасиво, когда ход перешёл к Арье и она крикнула «Я — коровья лепёшка», бросив Роберту щит, который он с готовностью словил. Арья фыркнула и победно рассмеялась, а у лорда Долины приключилась истерика. Больше они не играли.

С превеликим трудом Бриенне всё же удалось убедить Роберта посмотреть, как они с Подриком будут тренироваться. И сначала он вздрагивал каждый раз, когда мечи звенели, сшибаясь, и зажмуривал глаза, но со временем перестал пугаться и даже хлопал в ладоши, если Подрик отбивал особенно коварный удар. Однако сам так и не соглашался попробовать.

Но его упрямая охранница не сдавалась. Она попросила лорда Нестора, и кузнец из Лунных Врат выковал для неё дюжину небольших лёгких подков и сделал тонкие десятидюймовые копья с острыми иглами вместо плоских наконечников. И теперь они с Робертом оттачивали меткость, набрасывая подковы на вкопанный в землю штырь и кидая копья в круглую деревянную мишень, каждые три дня отступая от цели на шаг.

Из Цитадели прибыл мейстер Леран. Он одобрял и всячески поощрял занятия на воздухе, уверяя и Лизу, и Роберта в пользе таких занятий, за что Бриенна прониклась к нему доверием и симпатией. Приступы трясучки не оставляли Роберта, пусть и случались уже не так часто.

Когда в замок наконец приехал Петир Бейлиш, да ещё и не один, а с Сансой, Роберт совсем воспрял духом. Он везде ходил хвостиком за «дядей Петиром», заглядывая ему в глаза и требуя своей порции внимания, и никак не мог понять, отчего взрослые такие встревоженные, почему матушка отправляет его в свою комнату или гонит во двор, а Санса всё время плачет. Никто не хотел с ним играть.

— Они меня больше не любят? — спрашивал он у Бриенны испуганно, и его глаза наполнялись слезами.

— Конечно, любят, — уверяла она его, открывая очередную книгу. — Просто случилась большая беда, короля Джоффри отравили прямо на собственной свадьбе. И теперь все горюют.

— Я никогда не женюсь, — прижимаясь к Бриенне, дрожал Роберт. — У меня никогда не будет свадьбы. На свадьбах всё время кого-нибудь убивают…