Сокола видно по полёту

Быть может, если бы любовь к Петиру не застила ей разум, если бы она не была так занята делами Орлиного Гнезда, проблемами с рудниками и горцами, продажей стали, усилением армии, если бы проводила с сыном больше времени, то сама заметила бы странность в его болезни. Быть может, если бы Петир, убив Джона, не тронул Роберта, у неё в тот день не потемнело бы в глазах, и она бы не бросилась на когда-то любимого мужчину с кулаками, желая одного — скинуть его в Лунную дверь.

— Петир придумал хороший план… — скрипнула зубами Лиза, глядя на Бриенну. — Он убил моего мужа, свёл с ума моего сына и обрюхатил меня. Ему осталось совсем немного… ещё немного, и захудалый дом Бейлишей стал бы править Долиной…

— Роберт не сумасшедший, миледи, — перебила её Бриенна. — Я провожу с милордом много времени. У него слабая память, и он быстро утомляется. Его легко расстроить. Но он не сумасшедший.

— Где мой мальчик? Как он? — прошептала Лиза и обессиленно откинулась на подушки.

— Он у себя, с ним мейстер и Подрик. Милорд напуган и всё время плачет. Он очень любил лорда Бейлиша.

— Как и я, Бриенна… как и я…

Слёзы снова закапали на постель. А потом Лиза зарыдала в голос, с надрывом. Всю свою жизнь она любила только одного мужчину, мечтала лишь о нём. И теперь оплакивала эту любовь, свои мечты, долгожданную, но такую кратковременную победу над старшей сестрой, и надежды обрести собственное женское счастье. Она последний раз судорожно всхлипнула, затем глубоко вдохнула, пытаясь выровнять сбитое дыхание, и как только у неё это получилось, взглянула на Бриенну.

— Подите, позовите мейстера Лерана, — твёрдо приказала она, — пусть он приготовит мне лунный чай. Я вырву поганое семя… я уничтожу род этого предателя… я не допущу, чтобы его потомки топтали землю законного лорда Долины.

Приготовления к большому путешествию Роберта шли полным ходом. Лиза, озабоченная слухами о недовольстве знаменосцев тем, что над ними будет стоять якобы слабоумный лорд, была одержима идеей провезти сына по Долине, останавливаясь в замках наиболее могущественных домов, чтобы продемонстрировать несостоятельность таких опасений и заручиться поддержкой. Мейстер Леран уверил её, что если Роберта не поддразнивать понапрасну, не вызывать нарочно его недовольство, то он произведёт вполне приятное впечатление, и у лордов и сиров не будет оснований сомневаться в его рассудке.

Больше мейстера беспокоило состояние самой Лизы. После смерти мужа и насильно прерванной беременности она застыла, смотрела на всех потухшими, словно невидящими глазами. Раньше Лиза нечасто смеялась, всё больше злилась и кричала, но второе замужество повлияло на неё благотворно, изменив до неузнаваемости — Петиру удавалось её развлечь, и порой она веселилась и хохотала, как девчонка. Сейчас же хозяйка Орлиного Гнезда не только вновь перестала улыбаться, но и начала разговаривать ровным, каким-то неживым голосом, что приводило слуг и стражу в гораздо больший трепет, чем раньше крики и ругань, и от чего они кидались исполнять её распоряжения со всех ног. Мейстер настаивал, чтобы Лиза больше отдыхала, но она говорила ему: «Давайте каждый будет заниматься своим делом?» И он не решался перечить.

Орлиное Гнездо напоминало разворошённое дупло диких пчёл, такой бурной деятельности здесь не помнили даже самые старые слуги. Но беготня казалась беспорядочной лишь непосвящённым — Лиза отдавала приказы, не отклоняясь от заранее составленного плана, чётко и понятно, не терпящим возражений тоном и, что пугало более всего, не повышая голос.

Посыльные прибывали и убывали каждый день, замок наводнили самые искусные мастеровые Долины, подъёмный ворот работал без передышки, доставляя наверх людей и разнообразные товары: невероятное количество рулонов бархата и шёлка, тонкого полотна и камвольной шерсти, мирийских кружев и мягкой кожи. Роберту, Лизе и ближайшей свите полностью обновляли гардероб — портнихи шили одежду, обувщики тачали сапоги, крепкие башмаки и туфли. Для всех сопровождающих кортеж ювелир делал серебряные броши-заколки в виде распахнувшего крылья сокола — для знати со вставками-глазами из голубого лунного камня, для прислуги без них.

Из погребов и амбаров доставали запасы, и на кухне Мела командовала дюжиной расторопных служанок и крепких парней, которые складывали и ссыпали всё это в мешки и короба, вязали в тюки, наливали в бочонки и бутыли. Гретчель следила, как упаковывали посуду, бельё, одежду. Среди всего этого скарба сновал мальчик-слуга и привязывал к тюкам кожаные лоскуты, а распорядитель кортежа сир Джаспер Редфорт нумеровал поклажу, составлял перечень содержимого, после чего всё спускали вниз, к Лунным Вратам.