Соколиная охота

Наметанный глаз легко выхватил из общей картины нужное: между огромными валунами в отвалах карьера обнаружилась крупная щель. Предчувствия не обманули – протиснувшись в отверстие, Хэ оказался в длинном тоннеле, уходящем на несколько метров вперед, а потом резко падающем вниз. Несомненно, это был вентиляционный канал.

Хэ нырнул в темноту. Тьма не пугала его, там, где было бесполезно зрение, помогал слух. Эхо шагов отлично говорило о направлении. Тоннель то и дело разветвлялся, но теперь он не потеряет след. Теперь добыче не уйти.

Хэ, улыбнувшись, погладил рукой раллер, лежащий в поясной сумке. Скоро, совсем скоро придет и его очередь. А пока компьютер будет работать, опираясь на помощь Шэня, полковник займется людьми.

Спуск оказался на редкость простым. В уходящей вниз шахте работали вентиляторы, разрезающие мощными лопастями темноту, но все их удалось легко миновать: диаметр тоннеля был заметно больше, чем ширина пропеллеров.

Внизу издалека послышался приглушенные звуки выстрелов, эхом прокатившиеся под сводами тоннеля. Что это там?

Улыбка сползла с губ – веселье будет, но, похоже, за тайной африканских подземелий уже выстроилась очередь. И Хэ в ней не первый.

Проклятый Шэнь, все испортил – если бы не он, операция началась бы почти на сутки раньше.

Полковник убрал руку с крышки раллера и взялся за «дрель». Значит, сначала немного повоюем.

48. Подземная лаборатория

Кречет шел за Сапсаном, не выпуская его из вида. Сапсан явно чувствовал его присутствие, знал, что Кречет где-то рядом. Нельзя позволить ему уйти, нельзя дать выскользнуть из-под бдительного ока ни на секунду. Сапсан, почти брат – больше, чем брат, – его возможности ничем не уступали возможностям Кречета. Стоит зазеваться, и его не найти. Прятаться брат умел лучше хамелеона.

Сапсан спускался в яму – огромный карьер, заброшенный после землетрясения. Здесь все было заброшенное, кроме места, куда они оба идут.

Кречет не стал подходить к самому карьеру, остановился, присев в высокой траве: открытое пространство, спрятаться на голых осыпающихся склонах негде. Ничего, отсюда хорошо видно – Сапсану тоже не спрятаться.

Сапсан исчез у противоположной стены карьера. На мгновение Кречет решил, что потерял след, но в следующую секунду разглядел на склоне небольшое отверстие, метрах в десяти ниже очередного витка серпантина дороги, ведущей на дно. Словно змеиная нора. Сознание не успело понять, куда скрылся Сапсан, но память, использовавшая все ресурсы «балалайки», подсказала, что боец нырнул именно в эту пещеру.

Теперь пришло время, до пункта назначения совсем близко. Кречет открыл сейф, вынул «балалайку» из гнезда и вставил в нее второй «поплавок». Чип подключился к нейросенсорным соединениям, пронзив голову острой болью – мозг не справлялся с объемом информации, которую гнал через него «поплавок». Рука машинальными движениями нашла инъектор, рабочий конец инструмента прижат к коже, короткий укус в предплечье. Сейчас синдин уже внутри, еще пара секунд, и боль уйдет. Есть!

Перед глазами мелькнула тест-таблица. Все системы в норме, все функционирует. Как давно он не чувствовал этой свободы! Вот теперь он мог все, для него не существовало преград, которые невозможно было бы одолеть! Полная свобода – действий, помыслов, движений.

Во всяком случае, так ему казалось.

Кречет, легко скатываясь по осыпающемуся склону, побежал вниз. Спустя минуту он уже стоял перед норой, в которой исчез Сапсан. Судя по всему, это было отверстие идущей в толще породы горизонтально вентиляционной шахты. Кречет не знал, куда конкретно выводит шахта, но что тут задерживаться? Нужно спешить, Сапсан чувствует, что у него сидят на хвосте, и ждать не будет. Как ни крути, а в сегодняшней гонке у Сапсана была фора. Так что нечего ее увеличивать.

В тоннеле темно. Неважно – «балалайка» получает данные со зрительной части коры, перерабатывает их и отправляет обратно, превратив в достаточно светлую картинку. Фонари не нужны.

Пещера ветвилась, разделяясь на все новые и новые ходы. Очень сложная конфигурация, хотя, похоже, что преимущественно природная. Вода. Когда-то здесь текла подземная река, за тысячи лет прогрызшая себе дорогу сквозь твердую скалу. Если бы не Сапсан, он вряд ли нашел бы правильный путь, слишком много вариантов. Заблудиться Кречет не мог – весь маршрут до мельчайшего изменения траектории записан в чипе, «балалайка», в любом случае, выведет назад. Но возвращаться без результата он не намерен. Вернется только один из них, так уж в этот раз легли карты.

Сапсан пер вперед, будто его вела GPS-программа. Навигация работала через раз, да и толща породы над головой вряд ли пропустила бы сигнал. Но сомнений, что карта подступов к лаборатории зашита в «балалайку» Сапсана, у Кречета не было – он точно знал, куда идти, поворачивал на развилках, не задерживаясь ни на секунду.