Соколиная семья

Вываливаюсь из облака и вижу: самолеты вовсе не похожи ни на И-15, ни на чайку. Однако это тоже полуторапланы. Закамуфлированы в песочный цвет с желтыми пятнами. Дистанция около ста пятидесяти метров. Расстояние мгновенно уменьшается, и я почти в упор вгоняю очередь в ведущего. Тот вспыхивает факелом и камнем падает на окраину Богучар. Остальные кидаются врассыпную. Я даже не успеваю наметить новую жертву. Преследовать некогда. Необходимо срочно возвращаться.

На аэродроме уже было известно, что Як-1 с хвостовым номером 7 сбил самолет противника Макки-200. Больше этих макки я никогда не встречал до самого окончания войны.

Буквально через несколько минут после посадки снова поднимаемся в воздух. На этот раз сопровождаем ильюшиных. Я и Денисов летим впереди и выше группы штурмовиков. Наша задача — вывести илы на обнаруженные нами танки. Ильюшины, маскируясь складками местности, мелькают внизу. Вот и лесная посадка, за которой прячутся фашистские танки. Переводим самолеты в пикирование и даем несколько пушечных очередей в виде целеуказания. Девятка илов, идущая правым пеленгом, обрушивается на врага. Загорается несколько машин. После третьего захода гитлеровцы открывают сильный зенитный огонь, но штурмовикам хоть бы что. В воздухе ни одного вражеского самолета, и ильюшины вовсю используют благоприятную обстановку…

На аэродром возвратились в полном составе.

— Хорошая примета, — снимая парашют, сказал улыбающийся Саша, — в первый же день два таких удачных вылета. Значит, повоюем на славу!

Денисов мне нравится: молодой, но сообразительный, умелый летчик. Такой не подведет, не бросит в бою, выручит в случае опасности.

— Повоюем, Сашок, — ответил я ему.

Но как следует повоевать нам здесь не пришлось. После нескольких вылетов на сопровождение штурмовиков наша задача, по-видимому, была выполнена. Полк с богучарского направления снова передислоцировался под Сталинград.

— А мы-то думали, что не увидим больше Семеновку, — явно обрадованный возвращением на аэродром, находящийся в непосредственной близости от большого сражения, произнес Денисов. — Ну, что же, повоюем?

— Повоюем, Сашок, — снова повторил я.

19 ноября 1942 года с наступлением рассвета послышался гул артиллерийских орудий. Мощный, непрерывный. Казалось, залпам не будет конца. А с восходом солнца стали прослушиваться и бомбардировочные удары, выделявшиеся на общем фоне канонады.

Получив приказ из штаба дивизии, майор Мельников поставил летному составу задачу:

— Вылетаем на прикрытие своих войск. Первую группу поведет штурман полка майор Бенделиани.

Я шел в паре с Иваном Федоровичем Балюком. С комэском летать мне приходилось очень много. Мы оба чувствовали, что любое задание нам под силу, потому что имели достаточно боевого опыта, участвовали не в одной воздушной схватке. С Бенделиани летел Василий Лимаренко, а Иван Максименко — с Павлом Оскретковым. Последние двое были уже тоже достаточно обстрелянными бойцами. Каждый из нас отлично знал друг друга и был уверен, что в любой обстановке не подведет товарища.

Мы поднимались все выше и выше. Это был один из тактических приемов нашего ведущего. Где-то ниже нас остались облака, а вверху простиралось чистое светло-голубое небо. Вот уже 3500 метров. Мы перешли в правый разворот. Дальше нет смысла набирать высоту: там никого нет.

Спустя несколько минут на фоне облаков промелькнули силуэты каких-то самолетов. Заметив их, штурман полка вывел группу из разворота, стал со стороны солнца и перевел свой як в пикирование. Бенделиани стремительно шел к облакам, откуда бомбардировщики вот-вот могли нанести удар по нашим войскам, действовавшим на переднем крае.

Несколько в стороне и выше появились три пары Ме-109. Два фашистских истребителя, намереваясь сорвать атаку ведущего нашей группы, ринулись на него. Старший лейтенант Балюк и я отогнали их и вновь последовали за майором Бенделиани.

Сержанты Максименко и Оскретков вступили в бой с замыкающей парой первой шестерки фашистских истребителей, давая нам возможность справиться с основной ударной силой противника — бомбардировщиками, не допустить, чтобы они сбросили смертоносный груз на боевые порядки наших войск.

Обычно немцы бомбометание производили с высоты порядка 1500–2500 метров, с горизонтального полета или с пикирования. Сегодня они несколько изменили свою тактику. До начала использования зенитной артиллерии в противовоздушной обороне они производили массированные налеты, затем начали действовать эшелонированными группами (по три — шесть самолетов) с временным интервалом две — пять минут. Это делалось для того, чтобы держать под большим напряжением части противовоздушного огня и непрерывно наносить удары по нашим войскам.

Подходили к цели, как правило, скрытно, используя облачность или солнце. Бомбы сбрасывали одиночные самолеты или пары из боевых порядков, делая при этом два-три захода. Порой, когда наша зенитная артиллерия оказывала слабое противодействие, они производили холостые заходы, а для морального воздействия на войска включали специальные сирены, издающие звуки падающих бомб.