Соколы огня и льда (ЛП)

— На самом деле, незачем было устраивать такой цирк, мне от земляков скрывать нечего. Я не раскрыл бы кому попало, зачем я здесь — ни морякам, ни тому типу, что обыскивал нас. Но все мы не в том положении, чтобы доносить друг на друга данам, верно? У каждого есть причины быть здесь, и все мы не желаем, чтобы о них узнали. — Он поднял брови, испытующе глядя на Витора, но тот оставался невозмутимым. — На самом деле, я здесь чтобы найти белых соколов. Я надеюсь поймать хоть одну из этих птиц, и отвезти домой, в Португалию.

Должно быть, я вскрикнула, и Маркос обернулся ко мне.

— Да, я понимаю, как это опасно. Знал ещё до того, как Хинрик сказал нам в ту ночь, в доме фермера. Но я в отчаянном положении, и вынужден рисковать. У меня нет другого выхода. У меня огромный долг.

Фаусто бросил на меня испуганный взгляд, но Маркос, казалось, его не заметил.

— Мой близкий друг, которому я доверял свою жизнь, пришёл ко мне, чтобы занять крупную сумму. Он сказал, что нуждается в деньгах для покупки поместья. Он был влюблён, но семья девушки не соглашалась на свадьбу, если он не обеспечит её землёй и достойной жизнью. Она угрожали выдать её за другого, богатого старика, который просил руки девушки. Друг показал мне поместье. Хорошая земля, со зрелыми виноградными лозами, оливковыми деревьями и хорошим пастбищем. А девушка так же боялась брака со стариком, как и мой друг потерять её. Он уверил меня, что вернёт треть занятых денег сразу, как только получит приданое, а потом ещё по одной трети в год, пока не погасит весь долг. У меня и близко не было такой суммы, но я мог её одолжить под своё доброе имя — меня знали как почтенного нотариуса, я пользовался доверием богатых людей. Однако мой друг не был честен со мной. Он втянулся в азартные игры, и ради этого даже обокрал своих работодателей. Деньги, что я ему дал, он поставил на петушиные бои, надеясь поймать удачу и вернуть, что украл, прежде чем пропажу заметят. Но он всё потерял. Если я не смогу вернуть взятые взаймы деньги, репутация будет разрушена, как и возможность заработка — кто же пойдёт ко мне, зная, что мне нельзя доверять. Я не знаю, где достать денег, но если удастся заполучить и продать хоть одного белого сокола, я смогу расплатиться со всеми, и ещё останется.

Фаусто бросил на меня ещё один взгляд, и опять повернулся к Маркосу.

— И как же ты собрался ловить этих птиц? Не похоже, что у тебя с собой сети или ловушки.

— Это выглядело бы подозрительно, вам не кажется? Помните, как старательно тот мелкий клерк обшаривал наш багаж. Если бы он нашёл сети с ловушками — вряд ли поверил бы, что они для ловли стай диких растений.

Рот Фаусто растянулся в улыбке, которую он не сумел сдержать. Но Хинрик не веселился. Он осторожно вышел вперёд, лицо побледнело под морским загаром.

— Нет, сеньор Маркос, вам нельзя пытаться ловить этих птиц. У данов везде шпионы. Они схватят нас и повесят.

Маркос мягко сжал плечо мальчика.

— Им не поймать меня, парень. А если и схватят, я скажу, что ничего об этом не знаю.

Хинрик покачал головой, должно быть, сокрушаясь, что эти иностранцы тупые как овцы.

— Они вешают всех, даже маленьких мальчиков, если те попадаются вместе с отцами. Женщинам и девочкам связывают руки и ноги и бросают с высокой скалы в озеро, чтобы те утонули. Моя мать… я смотрел, как её… — Он гневно провёл рукой по глазам, потом обернулся и указал в сторону ведьминого холма, хотя в темноте его было не разглядеть. — Если попробуете ловить белых соколов, она сделает так, чтобы вас схватили. Теперь ничего не выйдет как надо.

Я поднялась и принялась хлопотать над тихо кипящим котелком, надеясь, что еда поможет мальчику рассеять страх. Но содержимое котелка вряд ли могло хоть кого-то утешить.

Среди валерианы, которую притащил Маркос, я нашла горстку сухого тимьяна, хотя сам он, подозреваю, не узнал и эту траву. В отличие от чабреца, что рос дома, листья у него волосатые, но запах тот же — знакомый, лёгкий, как шёпот, дух лета, аромат, появляющийся на мгновение, когда растираешь в пальцах высохший розовый лепесток. Но это была лишь тень знакомого мне растения, цветущего под горячим солнцем Португалии, и его аромат не слишком улучшил запах сушёной трески.

Этой ночью дальние горы не освещали ни холодные искорки звёзд, ни серебряная луна. Темнота, как толстое одеяло, окутала землю. Крошечная лужица кроваво-красных углей костра походила на островок посреди чёрного океана. Мы слышали и чувствовали, как он плещется вокруг нас, когда ветер шевелил травы, и невидимые создания визжали и вскрикивали в его глубине.

Возможно ли, чтобы трое из нас оказались здесь с одной целью? Я не поверила рассказу Фаусто, и не была уверена в истории Маркоса. Может, оба упоминали про белых соколов потому, что знали — я здесь из-за этого? А если врали, тогда что они делают на самом деле, и, более важно, — почему так стараются удержать меня рядом с собой?