Сократ

- Лучший товар, господин. Отличное качество. Ты только пощупай. И для тебя - всего за сто драхм. А стоит все четыре сотни. - Человечек оживляется. - Есть у меня еще одна, ей только десять... Замечательная! Сейчас приведу....

- Отличное качество! - хохочет покупатель и от скуки хлещет девочку коротким хлыстом по груди, по животу.

Девочка вскрикивает, плачет... Сократ рывком распахнул калитку, вырвал хлыст у верзилы:

- Смотрите, благородные господа, каков храбрец! Новый греческий герой! Современный Ахилл!

Верзила, дрожа от ярости, кликнул рабов, велел расправиться с Сократом и его друзьями.

Но рабы не осмеливаются - остановились в нерешительности. Тем временем низенький выволакивает из сарая следующую жертву...

- Уйдем отсюда скорей, - пробормотал Антисфен. - Страшная река Стикс...

Наконец, почти уже в темноте, Сократ привел учеников к Лете, реке забвения. Тела спящих и бодрствующих валяются по всей улочке. Среди них попадаются и мертвецы. Но больше всего - пьяных, ибо вино дарит забвение.

- Войду к фараону, царю египетскому, и даже не поклонюсь ему, слышите не поклонюсь... - бормочет пьяный.

А другой, расчесывая лишай:

- Ох, как хорошо здесь, только вот крысы бегают у меня по лицу какие-то мокрые, ну, зато охлаждают...

- Вот бы поймать их да съесть...

- Принеси козла в жертву Пану, как полагается в праздник...

- Господин! - Молодой женский голос из хижины. - Купи меня на время! Всего за пять драхм...

Этот возглас словно разбудил улицу. Где-то забренчали на кифаре, кто-то запел печальную песню.

Сразу зашевелилось множество людей, стараясь перекричать друг друга, высыпали на улицу женщины - молодые, немолодые, старые...

- Я голодная, купи меня, господин!

- Нет, меня - она вчера ела! И я - моложе! - Женщина кинулась к Антисфену. - Ты, конечно, не богач, но пять-то драхм дашь мне...

- Не хочу! Не дам! - брезгливо отшатнулся тот.

Из хижины выскочил мужчина.

- Почему ты ее не хочешь, господин? Это моя жена... Знает толк в этом самом... Купи ее! У нас четверо детей... Она тебе и за четыре драхмы даст по драхме на ребенка... Смилуйся!

К Платону, словно лунатик, приблизилась молодая девушка, вдохнула благовония, которыми сбрызнута его хламида:

- Ах, как пахнет... Так, давно когда-то, пахло от моего пеплоса... Возьми меня, пригожий юноша, возьми на часок. Пойдем со мной. Я зажгу светильник, и ты увидишь, как я красива... Сладко буду любить тебя! - Она перешла на шепот. - И - даром! Ничего не хочу за это! Хочу забыться!

Она крепко обняла Платона худенькими руками, светившимися в темноте. Он вырвался, кинулся к Сократу:

- Зевсом заклинаю тебя, учитель, пойдем, прошу, уйдем отсюда!

Спотыкаясь в темноте, они выбрались из Тартара - и открылось их взору мраморное чудо, белоснежный Акрополь, а над ним - яркий диск луны.

3

Под стеной роскошного дома Анита, в тени, расположилась кучка людей без работы. Эти недобровольные лентяи, пиявками присосавшиеся к городу, коротают время, играя в кости, в щелчки, обмениваясь грубыми шутками, вспоминая о доме и ругая обстоятельства.

Неподалеку от них, на самом солнцепеке, стоит Сократ, погруженный в думы. На него посматривают с удивлением и тревогой. Кто это? Чего ему надо? Голодранец какой-то - гиматий засален, ноги босы... Дурак - в такое время дня торчит на солнце с непокрытой башкой...

Молодой мужчина из тех, кто сидел в кучке, глянул, высоко ли солнце, поднялся и зашагал к центру города.

- Ты куда, Кирон?

- Работать. Взяли меня - амбар строить.

- Видали! Его-то приняли, клянусь Деметрой и Корой! А почему - его? Почему не меня? Ну как же. Молодой, сильный. Нас-то, кто постарше, небось не берут. Хоть ложись да помирай!

- Молчи! Тебе похлебку выдают?

- Плевал я на эту бурду! Обещали златые горы, а на поверку - шиш.

- Чего ты удивляешься, - урезонивает один изгнанник из оливового и виноградного рая другого изгнанника. - Много тут нашего брата.

- А вот и буду удивляться! Четвертый год у кормила народолюбцы, а для нас и пальцем не пошевелили. Зато языком трепать горазды. Все-то у них свобода да свобода. Только - для кого? - Бедняк погрозил кулаком дому Анита. - Погоди, болтун! Тряхну я свободно твой кошель, который тебе рабы наполняют!

- Ладно, не хвались, лучше за костями следи, - оборвал его игрок, недовольный тем, что прервали игру; он потряс стаканчик и выбросил кости. Тройка, двойка, четверка! Девять у меня. Знаешь, как было в Коринфе, губошлеп? И в Аргосе тоже. Голодные бросились на богачей, поубивали их, и все дело.

- А какой им от этого вышел прок - небось молчишь! Ничего они не выиграли, а только головами поплатились.

- Клянусь копытами всех сатиров, этот чудак на солнце портит мне кровь! - вскричал Бирон. - Эй ты! Чего это ты бросил якорь на самом припеке? Чего торчишь, как столб у дороги?

Сократ услышал, двинулся к ним.

- Иди, иди к нам, кум! Сдается, ты в таком же положении, что и мы, верно?

Сократ подошел, поздоровался. Его внимательно разглядывали. Босой. Ветхий плащ. Нет, их одежда из лучшей ткани, осталась от лучших времен, и на ногах кожаные сандалии.

- Право, тебе, кажется, еще хуже приходится, чем нам!