Сократ

- Принес, - усмехнулся Критон, поднимая над головой футляр со свитком папируса. - Не мог же ты успеть прочитать то, что я дал тебе в прошлый раз?

- А для чего у меня глаза и масляная лампа?

- Ты проглотишь все свитки нашей библиотеки прежде меня! Акула ты!

Библиотека Критона-старшего! Когда-то я еще проглочу ее или хотя бы догоню Критона-младшего! Сократ мысленно перенесся в библиотеку на вилле Критона: вдоль стен на полках сандалового дерева хранились сотни свитков, густо исписанных, нередко с рисунками и цветными картинками. Каждый свиток был вложен в цилиндрический футляр из выделанной козлиной кожи и закрыт круглой золотой крышечкой, на которой было выгравировано имя автора и название книги. Крышечки сверкали, слепя глаза. Не статуи, не настенная роспись, не занавеси, не сундуки с дорогими одеждами, не шкатулки, полные драгоценностей, - библиотека - вот что было величайшим сокровищем дома. Здесь хранились переводы вавилонских, древнееврейских, египетских, персидских рукописей. Затем шли эллины: Гомер, Гесиод, Сапфо, Алкей, Анакреонт, Пиндар, Архилох...

- Да, я акула, - согласился Сократ. - Я тоже, перевернувшись на спину и разинув пасть, бросаюсь на добычу. Все проглочу!

- И это? - Критон протянул ему футляр, в котором был уложен свиток с вавилонским эпосом о Гильгамеше, искавшем бессмертие.

Сократ жадно схватил свиток.

- Это на твоей совести, дорогой Критон: я теперь с большей охотой беру, чем даю! Этим я хочу сказать, что почти без всякого удовольствия тружусь теперь с отцом над ионическими капителями.

И, обращаясь уже ко всем, Сократ со смехом сказал, что все узнанное им из свитков Критона не выходит у него из головы, даже когда он бьется над главами колонн, причем этих-то глав и нет у него в голове!

Друзья нисколько тому не удивились. Им известна разница между ремеслом и творчеством. Капители колонн все должны быть одинаковые, и, хотя труд этот нелегок, он все же не искусство.

- Страшно то, - заговорил Критон, - что, чем больше я читаю, тем пуще неразбериха у меня в голове.

- Хорошенькое дело! - засмеялся Киреб. - Этак, пожалуй, книги и вовсе тебя отпугнут!

- Ты полагаешь - лучше оставаться невеждой? - глянул на Киреба Сократ.

- Страх перед неразберихой в голове имеет и хорошую сторону, отозвался Симон вместо Киреба. - Он понуждает навести порядок в этой неразберихе.

Критон покачал головой.

- Легко сказать, Симон, - навести порядок! Во всех утверждениях этих поэтов или философов столько противоречий, что в одиночку не разобраться.

И Критон привел первые вспомнившиеся ему примеры: Анаксимен считает праматерией космоса воздух, Гераклит - огонь, да сверх того он еще учит, что борьба - праотец всего. Один философ считает, что земля - шар, другой - что она плоская. Тут больше предположений, чем утверждений.

- Ответь, - обратился Критон к Сократу, - так же ли относится Анаксагор к Пифагору, как самосцы, считающие Пифагора пророком и чудотворцем, чуть ли не богом?

- Нет. Анаксагор чтит Пифагора за его открытия, особенно за открытые им законы геометрии и физики, но столь же глубоко возмущает моего учителя пифагоровский мистицизм: признает первичность материи, а верит в переселение душ! Анаксагор говорил мне: "Я не допускаю мысли, Сократ, чтоб две сотни лет назад я жил в теле осла, чем вовсе не хочу задеть чувства твоего Перкона. И не допускаю мысли, что когда-нибудь превращусь в царя Персии или в нильского крокодила".

- Это так, Сократ, но тем самым он лишний раз подтверждает, какой хаос царит в воззрениях философов! - воскликнул Критон.

- Пускай! - рассмеялся Сократ. - Сначала мы должны узнать возможно больше - а что потом?

Юноши переглянулись: что потом? Откуда им знать?

Сократ, все еще смеясь, ответил сам:

- Да вы ведь уже сказали! Ты, Симон, считаешь, что все это надо привести в порядок, ты, Критон - что тут больше предположений, чем утверждений, и что одному с этой задачей не справиться. А не справиться одному - значит, надо заняться многим. Вот нас тут целая группа - может, и достаточно?

- Понимаю твои слова так, что мы будем все это разбирать сообща? жадно спросил Критон.

- А как же иначе? И ведь мы уже отчасти так и делаем, тебе не кажется? - ответил Сократ.

- Но ты всегда должен быть с нами! - поспешил вставить Симон.

А Ксандр с Лавром вдруг выпалили:

- Будь нашим учителем, Сократ!

- Вы что! - вскинулся тот. - Могу ли я кого-либо учить, когда сам только учусь?

Критон отщипывал мелкие кусочки от своей лепешки.

- Все мы еще учимся, - начал он, осторожно подбирая слова по мере того, как развивалась его мысль. - Но ты, милый Сократ, ты один умеешь применить к жизни все то, чего мы касаемся учась. Каждая твоя мысль как шило, но шило это делает в конце концов полезную работу - не правда ли, Симон?

- Именно так, - кивнул сын башмачника.

На смуглом лице Киреба сверкнули белые зубы: