Сократ. Введение в косметику

В частности, и самопознания Сократ требует только потому, что оно полезно: самопознание есть определение своих сил и способностей к выполнению того, что человеку приходится делать, оно даёт человеку понимание того, в чём он нуждается, облегчая достижение желаемого, уклоняя от ошибок в поступках, и т. д. (Ксенофонт. Воспоминания. IV 2.24 и сл.). Также и у Платона мы находим этот смысл призыва Сократа к самопознанию: зная самого себя, «мы тотчас узнали бы, как позаботиться о себе самих; а не зная первого, нельзя знать и второго» (Алкивиад I 129 А; см. также Хармид). А так как сам Сократ постоянно указывал в качестве основной задачи всей своей деятельности побуждение каждого встречного к самопознанию, то понятно, что он вместе с другими софистами свою научную и практическую деятельность рассматривал и строил с точки зрения утилитарности (см. особенно конец первой и вторую речь в «Апологии» Платона).

Довольно признанным в литературе является утилитаризм Сократа в области этики и политики. Добро как полезное, зло как вредное, добродетель как делание полезного – со всем этим мы постоянно встречаемся и у Ксенофонта и у Платона: всё то, чем человек пользуется, есть благо в отношении к тому, к чему оно пригодно, и дурным, в отношении к чему оно непригодно (Воспоминания III 8); благо и полезное – одно и то же; полезное есть благо для того, для кого оно полезно (Воспоминания IV 6.9), – чем это отличается от положения: «человек есть мера всех вещей», поскольку мы рассматриваем его в приложении к морально-политической области?

Но у Сократа уже достаточно отчётлив переход от утилитаризма к гедонизму; его требование самопознания стоит в тесной связи с этим переходом. Сократ знает, что если человек есть мера ценности всех вещей, то в человеке этой мерой будет его самочувствие; он знает, что добро это приятное самочувствие, зло – неприятное самочувствие, что мера ценности всех вещей, мера добра и зла – приятность и неприятность, как бы ни назвать её – приятностью, радостью, веселием или как угодно иначе (Протагор 358 А); таким образом, и полезное становится полезным для получения радости. Сократ знает далее, что радость получается как результат удовлетворения имеющихся в нас потребностей, что нужда, потребность в чём-либо только и руководит всеми нашими поступками, что не нуждающийся ни в чём ничего не будет любить, ни к чему не будет стремиться (Лисид 215 АВ и 221 В). Итак, добродетель как делание доброго, хорошего, хорошее как полезное, полезное как пригодное для достижения радости, радость как результат удовлетворения потребностей – таков путь, который проделал Сократ от утилитаризма через гедонизм к требованию самопознания: познание своих потребностей и своих сил для их удовлетворения – вот орудие для сознательного стремления к благу. Но если так, – а Сократ несомненно думал так, – то какой чудовищной ошибкой представляется теперь уверенность всех тех писателей о Сократе, которые противопоставив Сократа софистам, освещали его как основателя объективной этики, как искателя абсолютного блага, в противовес субъективистическим тенденциям софистов с их релятивистическим, не выходящим за грани личности благом! Так не понять Сократа, этого тончайшего субъективиста в этике, наиболее отчётливо из всех софистов указавшего основательнейшую форму релятивистической этики – этику психологистическую!

4. Этический релятивизм Сократа Сократ – основатель психологистической этики