Сократ. Введение в косметику

Безусловно, побуждая к исканию отчётливых знаний, Сократ очень оценил значение определений в деле выработки отчётливого знания (см. Ксенофонт. Воспоминания. IV. 6.1), а потому в его скептической деятельности побуждение к исканию определений заняло выдающееся место. В связи с этим Сократ оценил и общие понятия, их роль в человеческом мышлении. Но чтобы приписать Сократу, как это делают многие, переход от сознания возможности образовать общее понятие добродетели и блага и их определения к признанию возможности найти единое для всех пригодное благо, – для этого потребовалось бы приписать Сократу сначала многое такое, чего он несомненно не имел. Этот переход, конечно, очень соблазнителен и легко может увлечь в бездны идеализма, как увлёк Платона и многих-многих за ним; у Сократа, впервые натолкнувшегося на общие понятия, особенно легко могла закружиться голова при виде этой неожиданно раскрывшейся поразительной бездны; но ведь и для учеников Сократа эта бездна была новой и неожиданной, однако не закружилась голова ни у Аристиппа, ни у Антисфена; может быть, она закружилась немного у Эвклида, но один Платон упал в бездну. Почему бы упасть в неё Сократу, человеку более практическому, более трезвому, более здравому, чем Аристипп и Антисфен?

Нет у нас никаких оснований и для того, чтобы утверждать, что знаниями Сократ признавал только определения или вообще мышление общими понятиями; но поскольку знание для Сократа представлялось не в виде одного суждения, а в виде суммы суждений, постольку в знании непременно должны были участвовать общие понятия и определения. Что понятия и их определения для Сократа были лишь орудиями в деле оперирования с конкретными, индивидуальными вещами, являющимися большей самоценностью, явствует уже из того, что вслед за нахождением нужных определений блага, добродетели и других, Сократ побуждал искать приложения найденных определений к конкретным условиям достижения блага данной личностью и в качестве метода указывал самопознание, познание индивидуальных свойств; да и в самих определениях, дававшихся Сократом, как мы знаем их главным образом от Ксенофонта (Платон старательно избегал сообщать эти определения, так как они расходились с его собственными взглядами), вводится указание на индивидуум (благо есть полезное для данного человека) и тем самым определение становилось не исчерпывающим знанием, а только основой для развития и накопления знаний, новым скептическим указанием на необходимость дальнейших исканий и на путь, в направлении которого должно происходить искание.

Впрочем, почти общепризнанным является мнение, созданное «Хармидом» и «Меноном» Платона, что призыв Сократа к самопознанию есть призыв к образованию общих понятий и определений, так как-де они ведь почерпаются изнутри сознания. Для Платона это, конечно, так; но приписывать Сократу такую мысль нет никаких оснований; и у Платона она появляется лишь в «Хармиде» – диалоге перелома мысли Платона в явно идеалистическую сторону; Платон знал и первый смысл учения Сократа о самопознании (см. выше, стр. NN, об Алкивиаде I).

Многие принимают за обычную у Сократа иронию его слова, что он ничему не учит, так как сам ничего не знает; и, казалось бы, уже обучение отысканию общих понятий и определений (он ведь не только побуждал к исканию их, но и давал указания относительно способа их нахождения) опровергает его слова. Однако, Сократ всё же не иронизировал, хотя и в самых серьёзных случаях он был не слишком серьёзен; доля иронии есть и здесь. Учить для Сократа значило учить чему-то такому, что сразу по обучении можно было бы использовать в своей практике: так учили игре на лире, так обещали учить софисты. Смысл и цель всякого учения – практическая деятельность; но то, что давал ученикам Сократ, ведь в действительности ещё не было пригодно для приложения на практике, нужны были какие-то дополнительные самостоятельные работы ученика, новые искания, прежде чем он сможет заняться практической деятельностью. Это ещё более раскрывает нам указанное значение, с точки зрения Сократа, общих понятий: научить им вовсе ещё не значит научить практической деятельности; на общих понятиях жизнь не может строиться, – для жизненного, практического Сократа было вполне ясным то, что перестало быть ясным для идеалистов. Искание понятий для Сократа было всё тем же скептическим этапом, периодом исканий, и искание не могло остановиться на нахождении общих понятий, оно должно было продолжаться – в сторону заполнения общей схемы конкретным содержанием, почерпаемым изнутри каждой личности.