Сокровенная Россия: от Ладоги до Сахалина

Если от Типиниц пойти на восток дорогой, изгибающейся вдоль берега Онежского озера, то через пару часов попадешь в деревушку Вороний Остров. Там, в окружении живых еще изб, стоит часовня Усекновения главы Иоанна Предтечи. Часовня маленькая, с шатровой колоколенкой, но стоит она очень живописно, над заводью, в окружении прибрежных трав и кустов. Тут особенно чувствуется, что заонежская деревня немыслима без церкви или часовни. Церковь или часовня – живая душа деревни.

Но, пожалуй, самая проникновенная из всех часовен Заонежья – часовня Георгия Победоносца в Усть-Яндоме. Деревни Усть-Яндома уже нет, стоят на берегу Онежского озера три или четыре обитаемых дома. А чуть дальше, на самом мысу, у воды, в окружении деревьев, – крыльцо, стройный сруб с главкой-луковичкой и светлый шатер колокольни. И так стоит эта часовня, что хочется смотреть на нее не отрываясь. И тот, кто хоть раз увидит ее, навсегда сохранит в душе своей этот образ молитвенного Заонежья.

Погост Ненокса на Белом море

Село Ненокса расположено близ берега Белого моря, всего в 75 километрах от Архангельска, но добраться до него не так-то просто. Автомобильной дороги нет, да и зона запретная: ракетный полигон. И вот в этом-то отрезанном от Большой земли углу затаился архитектурный ансамбль, равного которому не сыщешь.

Само село, кстати, древнее областного центра на два столетия. Архангельский острог построен был в 1584 году, а Ненокса впервые упоминается в уставной грамоте великого князя Московского Василия Дмитриевича в 1397 году. Впоследствии здесь образовался и погост, довольно людный и богатый благодаря соляному промыслу. Приписан он был к расположенному поблизости, у одного из устьев Северной Двины, Николо-Карельскому монастырю. Имелись у Неноксы связи и с Соловками: инок Трифон, строивший стены и башни Соловецкой твердыни, был родом отсюда.

Ныне существующий ансамбль погоста – современник Кижей. Троицкая церковь построена в 1720-х годах, Никольская на 40 лет позже, а колокольня возведена на месте старой уже в XIX веке. Колокольня композиционно необходима, но по архитектуре своей посредственна. Никольская церковь – шатровая, восьмерик на четверике, с алтарным прирубом и трапезной – хороша, но вполне традиционна для Русского Севера. А вот Троицкая церковь совершенно уникальна.

Ее удивительную композицию составляют не один, а пять шатров. Облик необычный. Как будто пять церквей срослись стенами или пять святых преподобных сошлись вместе и тихо беседуют о нетварном Фаворском свете. Облик уравновешенный, спокойный, величественный. Грани восьмериковых шатров создают игру света и тени, подобно граням драгоценных камней. Ничего, казалось бы, общего с пламенным динамизмом Преображенской церкви Кижского погоста. А между тем конструктивная основа этих двух храмов практически одинакова: это уже знакомый нам двадцатистенок. Только, в отличие от кижского шедевра, боковые прирубы не увенчаны бочками и главками, а уподоблены центральному восьмерику: на них стоят малые восьмерики с шатрами.

С юга, севера и запада здание было изначально окружено крытой галереей, на которую вели три обильно украшенных крыльца. Над главным, западным – бочка. Грани восьмериков, через одну, тоже украшены бочковидными фигурами. Все 48 углов этого бревенчатого чуда были состыкованы в обло, то есть с выпуском концов бревен, и это вместе с лемеховым покрытием главок и тесовой кровлей создавало особенный эффект светотеневой игры, дышащей подвижности.

Действительно, деревянные храмы – совсем живые, Дух в них Божий, а тело – как тело человеческое.

Впоследствии галерею частично разобрали; стены церкви обшили досками – была такая мода в XIX веке, чтоб больше было похоже на городское, каменное. В советское время церковь потихонечку ветшала, пропадая в безвестности, за колючей проволокой запретной зоны. В последние годы были проведены работы по реставрации всего погоста. О методах этой реставрации идут споры. Но в любом случае хорошо, что она наконец осуществляется. Очень хочется вновь увидеть пятишатровое чудо у берега Белого моря.

Церковь Одигитрии в Кимже на Мезени

Если судьба церквей Неноксы рождает сдержанный оптимизм, то будущее другой деревянной драгоценности Севера – церкви Образа Богородицы Одигитрии в селе Кимжа на Мезени – сейчас, во время написания этой книги, вызывает большую тревогу[21].

Постройки из дерева сохраняются плохо. Пока жива была традиция деревянного церковного зодчества, разрушающиеся храмы сменялись новыми, не уступавшими старым в духовном и архитектурном достоинстве. Но традиция эта угасла полтора-два столетия назад. Деревянные храмы ветшали, а потом, после революции, заброшенные и никому не нужные, стали исчезать с лица земли. Некоторые из них удалось сохранить благодаря самоотверженности исследователей и реставраторов. Но Русский Север обезлюдел. С угасанием деревень на медленную гибель оказались обречены даже и охраняемые памятники.