Читаем Сокровенный сердца человек. Жизнь и труды священномученика Серафима (Звездинского) полностью

Отец Серафим служит Литургию – от первых дней своего монашества – во всех ссылках, тюрьмах и скитаниях. И всегда проповедует. Господь даровал ему особую любовь к пасомым, это чувствовали уже его ученики в Вифании. Ученики очень любили батюшку, он же молился за каждого своего воспитанника и вынимал за них частицы на проскомидии. «Я молился за каждого своего ученика. Вынимал за каждого частицу на проскомидии, и это, видимо, чувствовали они своими душами», – вспоминал батюшка. В Вифании будущий святитель подвергался сильным искушениям – враг рода человеческого напускал на него всяческие страхования. Однажды, как впоследствии рассказывал Владыка, он увидел около аналойного столика высокого монаха, который исчез, как только отец Серафим позвал ректора. Два года, проведенные в Вифании, были для иеромонаха Серафима хорошей школой монашества. Жил он здесь очень строго, время проводил в посте и молитве. Супа съедал 8 ложек по числу слов молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Порцию обеда, и так небольшую, делил пополам…


Игумен Герасим (Анциферов)


Но вскоре ему пришлось покинуть этот райский уголок – отца Филиппа перевели ректором в Московскую Духовную Семинарию, а с ним перевели и иеромонаха Серафима – на должность преподавателя гомилетики и соединенных с нею предметов. Трудно было возвращаться будущему святителю в шумный город. Да и требования в Московской семинарии были намного выше, а нравы – не столь строги… Много было искушений, испытаний у отца Серафима, но он все сносил безропотно, принимая все – даже клевету – как испытание Божие. Испытав на смирение своего избранника, Господь приготовил ему новое послушание – в мае 1914 года отец Серафим был переведен в Чудов монастырь Кремля[10].

В древней обители

С этой древней московской обителью будущий епископ был связан еще со студенческой поры. Как-то, во время каникул, он приехал сюда со своим товарищем, который и познакомил его с наместником обители – архимандритом Арсением (Жадановским). «Сын протоиерея Иоанна Звездинского… слышал, слышал о твоем отце. Очень рад…», – сказал Владыка и расцеловал своего будущего самого близкого друга и сомолитвенника. Тогда же Николай посетил духовника Чудова монастыря – прозорливого старца отца Герасима (Анциферова)[11] – последнего келейника митрополита Филарета Московского[12] и духовного отца митрополита Владимира (Богоявленского), священномученика. Подведя Николая к своим духовным детям, отец Герасим представил его: «А это наш будущий чудовский архимандрит…» Предсказание старца Герасима сбылось через 10 лет: 10 июня 1914 года в Алексиевском храме Чудова монастыря иеромонах Серафим был возведен в сан архимандрита. Новый архимандрит был назначен помощником наместника Чудова монастыря[13]. Кроме того, на отца Серафима была возложена должность наблюдателя церковных школ Москвы.


Архимандрит Серафим


В Чудовом началась духовная дружба двух монахов – будущих исповедников и мучеников за Христа: епископа Арсения (Жадановского) и архимандрита Серафима (Звездинского). С получением епископского сана Владыка Арсений был вынужден часто отлучаться из обители. Фактически управление монастырем перешло к архимандриту Серафиму. В 1915 году в журнале «Голос церкви», выходившем в Чудовом монастыре, было опубликовано стихотворение «На хиротонию архимандрита Арсения», в котором святительский путь определен как путь стояния за истину.

Свершилось… Сам Господь вселеннойНезримо длань Свою простер —И раб Всевышняго смиренныйСвященный принял омофор.И перед Жертвой всесвятою,Склонив главу свою пред Ней,Предстал с горячею мольбоюЕще один архиерей.На скорбь и подвиги готовыйОн с тяжкой ношей на плечахНа жизни путь вступает новый,С жезлом святительским в руках.Иди ж, избранник богозванный,По предлежащему путиИ, благодатью осиянный,Как солнца луч во тьме свети.Иди же бодрою стопою,Как добрый пастырь впереди,И паству следом за собоюК небесной пажити веди.Да даст Господь тебе терпеньяИ сил за истину стоять,Да не оставит на мгновеньеТебя Христова благодать!..
Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное