Сокровенный смысл жизни. Том 1

Что можем сделать мы? Во-первых, не быть равнодушными и не бояться реагировать. Во-вторых, определить причины. Одна из этих причин – современное деление людей на кланы и «племена». Сегодня все против всех. Какой-то дьявольской издевкой кажется то, что военные выступают против гражданских, гражданские против военных, студенты против полиции, врачи против адвокатов, адвокаты против инженеров… Мы все точно раздроблены на кусочки, и это тоже внушает страх.

Когда речь заходит о преступности, сразу хочется спросить: неужели законы настолько прогнили, что мы уже ничего не можем поделать? Ведь если на нас нападают, а мы защищаемся, то рискуем сами оказаться за решеткой, так как существует масса комитетов, которые защищают права различных преступников. Но почему-то нет ни одного комитета по защите граждан, которые хотят мира, хотят учиться и работать. Такого комитета нет, потому что речь идет о гигантской манипуляции на мировом уровне; те, кто манипулирует террором, успели всех нас запугать.

* * *

Каким образом можно манипулировать террором, я увидел в свое время в Восточном Берлине. Я представлял себе Берлинскую стену высокой и мощной, но она оказалась тонкой бетонной перегородкой высотой в 2,5 метра. Просто карикатура на стену! «Почему же тогда так страшно ее преодолевать?» – спрашивал я себя. Страх стоял за ней в виде специальной охраны, но в первую очередь ощущался через своеобразную форму психологического давления.

Я захотел увидеть лицо страха поближе и пошел в Восточный Берлин. Все, что происходило во время этой маленькой авантюры, показало, какой силой обладает страх. Расскажу об этом подробнее.

Для того чтобы войти в город, нужно было выстоять длинную очередь; чуть поодаль стояли несколько полицейских (их называют вопо) в форме точь-в-точь как у гестаповцев, единственное отличие – нашивки белые, а не серебристые и фуражки советские. Когда стоишь в очереди, выходить из нее нельзя. Вокруг нет ничего, к чему можно было бы хотя бы прислониться. Приблизительно через час подошел наш черед предъявлять паспорт. В кабинке за окошком сидел человек; мы могли увидеть его, только когда он включал свет. Если он не хотел включать свет, его лица видно не было. В любой другой стране при предъявлении паспорта в нем ставят визу и возвращают без дополнительных требований. В Берлине же проверяют паспорт один раз, потом смотрят снова, и так три-четыре раза. Затем спрашивают, к кому ты едешь. Я ответил, что я турист. На меня снова подозрительно посмотрели и заставили заплатить 5 марок. Когда в конце концов переход состоялся, последовало указание поменять 25 западных марок на 25 восточных – действие совершенно бессмысленное, потому что на них все равно ничего нельзя купить.

Берлинская стена

Позже я вместе со своими спутниками взял такси и попросил отвезти нас к Бранденбургским воротам. К нашему удивлению, таксист отказался.

В ресторане, куда мы зашли пообедать, нас заставили заплатить западными марками. Я спросил, зачем тогда нужно было менять деньги. На это мне ответили, что ничего не знают. Это необъяснимо!

Итак, находясь в Восточном Берлине, я смог в какой-то мере ощутить это гнетущее чувство террора. Никто меня не трогал, на границе даже не посмотрели вещи – это было и не нужно, ибо этот террор намного мощнее, жестче, ощутимее.

* * *

Возникает вопрос: есть ли лекарство от терроризма и преступности? Думаю, что есть. В первую очередь необходимо изменить законы, начиная с Конституции, и не нужно этого бояться: здесь, в Испании, с давних времен до наших дней поменялось много конституций, и они будут меняться еще. Необходимы глубокие, существенные перемены в законодательстве, способные защитить беззащитного и безоружного гражданина. Сейчас нам говорят: «Если что-то случилось, звоните по такому-то телефону». Но, во-первых, мертвые позвонить не могут, а во-вторых, если и есть такая возможность, то к тому времени, когда помощь придет, она уже не понадобится. Если, например, кому-то угрожают, он идет в полицейский участок за помощью, а там отвечают, что сейчас не хватает людей…

Очевидно, что речь идет о всеобщем развале, разрушении, падении. И мы должны не просто надеяться, а быть уверены в том, что сможем преодолеть этот большой исторический кризис, охвативший не только Испанию, но и весь мир.

Что-то мешает свободному развитию людей, сковывает разум и нравственность. Я думаю, что это – страх, от которого мы должны освободиться. Глубинная причина страха – это неведение. Неведение о нашем бессмертии усиливает страх смерти; неведение основных законов сосуществования в обществе, а особенно несовершенство предупредительных мер и исполнительной власти, приводит к малым и большим преступлениям.